Чародей

Деликатное одергивание – обычный метод, к которому прибегает епископ, если что-то пошло не так. Решительные действия откладываются, насколько возможно. Епископ посещал приход Святого Айдана раз в год, когда проводились особые службы по случаю конфирмации, а в другое время там не появлялся. Мне кажется, эти службы ему очень нравились за то, что предоставляли случай надеть красивую мантию, а также митру; в церквях более евангельского толка он их не носил. Епископ – всего лишь человек и предпочитает красоваться в полном наборе аксессуаров, положенных по должности, когда не нужно потом объясняться с подозрительными прихожанами Низкой церкви, «неистовыми лютеранами», как называл их Дарси Дуайер, цитируя Шекспира[78]. На этот раз епископ не десантировался в приходе Святого Айдана самолично: это могло бы придать его упреку слишком большую резкость. Он чрезвычайно деликатно организовал приезд одного из своих доверенных подручных, достопочтенного архидиакона Эдвина Алчина, для произнесения проповеди на утренней службе – или канонической мессе, как ее называли в приходе Святого Айдана, – в конце ноября.

В небольшом теле архидиакона, за невыразительным лицом скрывался неукротимый дух. Когда епископ намекал на необходимость пастырского упрека, Эдвин Алчин препоясывал чресла и выражал такой упрек, что доходило даже до самого толстокожего нарушителя. Эдвин Алчин получал удовольствие от подобных заданий, точно так же как и от некоторых весьма жестких действий финансового характера, выполняемых по долгу службы. У неисправного плательщика, вызванного к Алчину в его чрезвычайно строгий кабинет в епархиальном доме, не было ни единого шанса. Впрочем, Алчин крайне редко выдавал деньги церкви взаймы под ненадежный залог или вкладывал их в ненадежные инвестиции. Шутка «наш епископ – бессребреник, зато архидиакон – алчен» часто всплывала, когда об Алчине говорили за глаза. Но это несправедливо: Алчин не стремился к личному обогащению, зато в денежных делах церкви был жесток, требователен и безжалостен настолько, что даже среди банкиров – да что там банкиров, даже среди страховых инспекторов и сборщиков налогов такие попадаются редко.

Он не одобрял дела, творившиеся в приходе Святого Айдана, и спикировал туда в последнее воскресенье перед Рождественским постом, «заряженный на медведя», как говорили в Карауле Сиу.

Он не бушевал. Неприкрытый гнев иногда позволяют себе пастыри Римско-католической церкви, но англикане предпочитают ледяную улыбку, притворное добродушие и меч, спрятанный в пальмовой ветви. Взойдя на амвон, архидиакон сообщил слушателям, что желал бы привлечь их внимание к одному из краеугольных камней Церкви, о котором иногда забывают или пренебрегают им просто потому, что воспринимают как должное. Он говорил о Тридцати Девяти статьях, так скромно расположенных почти в самом конце молитвенника: в них сформулировано учение Англиканской Церкви Англии, неотъемлемой частью которой является Англиканская Церковь Канады. Конечно, Церковь не то чтобы страстно печется о догмах, но, как мы все понимаем, нужны какие-то правила, какие-то руководящие принципы, и потому – вот они. Каждому усердному прихожанину или прихожанке следовало бы перечитывать их раз в год – просто чтобы лишний раз проверить, не пренебрегают ли этими правилами, не затерлись ли они и не подверглись ли искажениям.

Это одна из причин, почему у нас в приходах существуют такие замечательные люди, церковные старосты; их работа заключается в том, чтобы следить за выполнением правил, даже если эти правила отчасти гибки. Церковь стоит на весьма демократическом основании, и за нами, служителями церкви, тоже кто-то должен приглядывать. Ха-ха. О, архидиакон умел пошутить с амвона!

Когда имеешь дело с правилами, так и тянет поискать способы их обойти. Такая изобретательность напрашивается сама, потому что человек – хитроумное создание и вечно проверяет границы на прочность, выясняя, как далеко можно зайти, при этом не нажив себе неприятностей. Разве все мы в детстве не поступали именно так? А в школе? Конечно да. Но мы узнали, что правила составлены с мудростью и любовью, людьми, которые тщательно их продумали, желая уберечь нас от глупых и порой опасных ошибок.