Чародей

А на четвертый день до Фив докатились ужасные новости о трагедии под Баласфурой. Поначалу говорили, что вся семья Апепи, включая Минтаку, погибла в огне. Нефер снова слег, на этот раз от горя. Таите пришлось опять дать ему порцию красного шепена, но не прошло и нескольких часов, как раны на ноге открылись. В следующие дни состояние больного ухудшилось, и вскоре он оказался на самом пороге смерти. Таита сидел рядом и смотрел, как мальчик мечется в бреду и в лихорадке, а красные полосы гангрены реками растекаются по его ногам и животу.

Затем из Нижнего царства пришло известие о том, что Минтака уцелела в огне, погубившем ее родичей. Когда Таита шепотом сообщил ее на ухо Неферу, тот, похоже, понял и отозвался. На следующий день он был пусть слаб, но бодр и убеждал Таиту, что уже достаточно окреп для долгого путешествия, чтобы быть рядом с Минтакой в ее горе. Таита спокойно отговаривал его, но обещал, что, как только Нефер поправится, он убедит Наджу отпустить его. Поставив перед собой эту цель, юноша снова начал быстро выздоравливать. Таита наблюдал, как его подопечный побеждает лихорадку и дурные гуморы в крови одной только силой своей воли.

С севера вернулся Наджа, и через час Хезерет прибыла навестить брата впервые за все время со дня его схватки со львом. Она принесла ему в подарок леденцы, горшок дикого меда в сотах и великолепную доску для бао из цветного агата, с фишками слоновой кости и черного коралла. Хезерет была мила, бесконечно нежна и заботлива и объяснила свое прежнее невнимание к брату.

– Мой дорогой супруг, регент Верхнего царства, блистательный вельможа Наджа, все минувшие недели отсутствовал, – заявила она. – И я так тосковала, что не годилась в товарищи больному. Я боялась, что мое несчастье дурно скажется на тебе, мой бедный милый Нефер.

Она пробыла час, спела брату песню и рассказала о событиях придворной жизни, по большей части скандальных. А потом попрощалась со словами:

– Мой супруг, регент Верхнего царства, не любит, когда я оставляю его одного надолго. Мы так любим друг друга, Нефер. Это замечательный человек, он так добр и так предан тебе и Египту. Тебе следует научиться целиком доверять ему, как это делаю я.

Хезерет встала и, как будто вспомнив невзначай, бросила:

– Ты наверняка обрадуешься, узнав, что фараон Трок-Урук и мой драгоценный супруг, регент Верхнего Египта, согласились из государственных соображений разорвать твою помолвку с этой гиксосской дикаркой Минтакой. Мне было обидно за тебя, когда я узнала, что тебе навязывают столь постыдный брак. Мой муж, регент Верхнего Египта, был против него с самого начала, как и я.

Когда она ушла, Нефер тяжело откинулся на подушки и закрыл глаза. Вернувшийся немного спустя Таита был озадачен резким ухудшением состояния больного. Сняв повязки, он обнаружил, что заражение снова пышным цветом расцвело в ранах, а из самой глубокой, в бедре, истекал густой желтый гной. Маг провел ночь у ложа больного, используя все силы и способности, чтобы отогнать тень зла, обступившую юного фараона.

На рассвете Нефер впал в бессознательное состояние, чем не на шутку обеспокоил Таиту. Его нельзя было объяснить одним только охватившим юношу горем. К его негодованию, за дверью поднялся шум; он собирался уже призвать к тишине, когда услышал начальственный голос Наджи, велящий стражам расступиться. Войдя, регент даже не глянул на Таиту, а сразу склонился над распростертым телом Нефера и впился глазами в его бледное, изможденное лицо. Простояв так добрую минуту, он распрямился и знаком велел Таите выйти за ним на террасу.

Когда маг переступил порог, вельможа смотрел вдаль, за реку. На противоположном берегу Нила отряд колесниц упражнялся в перестроении на полном галопе. Странно, но после заключения договора в храме Хатхор военные приготовления шли полным ходом.

– Ты желал поговорить со мной, господин мой? – спросил Таита.

Наджа повернулся к нему. Лицо у него было хмурое.

– Ты разочаровал меня, старик, – сказал он, и Таита понурил голову, но ничего не ответил. – Я надеялся, что путь вперед, предначертанный мне богами, будет очищен от препятствий.

Он строго посмотрел на Таиту, затем продолжил:

– Но мне сдается, вместо того чтобы способствовать исполнению судьбы, ты сделал все от тебя зависящее, чтобы помешать ей.

– То была только видимость, – возразил маг. – Я притворялся, что забочусь о больном, а на самом деле служил лишь твоей выгоде. Как ты сам видел, фараон висит над краем бездонной пропасти. – Таита указал на опочивальню, где лежал Нефер. – Ты ведь чувствуешь, как тени сгущаются над ним. Господин мой, мы почти достигли цели. Не пройдет и нескольких дней, как путь перед тобой будет расчищен.

Наджу это заявление не убедило.

– Мое терпение заканчивается, – предупредил он и размашистым шагом покинул террасу.

Через опочивальню он прошел, даже не взглянув на лежащее в постели тело.