Чародей

– Извините, ваше удивительное и божественное величество, у нас еще не было возможности пересчитать. Но мы заглянули в свитки писцов Саргона. Согласно им, полный вес серебра составляет пятьдесят пять лакхов, золота – тридцать три. Однако, – колдун неопределенно развел татуированными руками, – кто поверит подсчетам вавилонянина?

– Саргон – еще больший грабитель, чем я полагал. – В устах Трока фраза прозвучала как похвала.

– Здесь ведь достаточно, чтобы вы могли уплатить ту ничтожную толику, которую обещали мне? – осведомился Иштар вкрадчиво.

– Думаю, мы обсудим это несколько позже. – Трок добродушно улыбнулся ему. – Я милостивый и щедрый человек, Иштар, и ты отлично это знаешь. Однако излишняя расточительность сродни глупости. А я ведь не дурак.

Когда он закончил любоваться содержимым сокровищницы, в городе сыскалось еще на что стоило посмотреть и чему подивиться. Обойдя дворец, Трок и Наджа поднялись на верхнюю террасу с ее фонтанами, садами и рощами. С этой высоты их взорам открылись обе великие реки и вид на поля, болота и заросли папируса за городскими стенами.

Затем они посетили все храмы, поскольку эти величественные здания также могли похвастаться золотом, красивой мебелью, скульптурами, мозаиками и иными произведениями искусства. Забирая их, Наджа и Трок общались с обитающим в храме божеством по-свойски, как братья и равные. Трок объяснял, что Вавилон больше не столица, а просто часть Египта. Поэтому бог должен сменить место своего земного пребывания на Аварис, где фараон предоставит ему достойные покои. Изъятые богатства богу советовали рассматривать как заем, который подлежит последующему возврату.

Величайшим из вавилонских храмов был храм Мардука Пожирателя. Трок обнаружил, что это не только кладезь драгоценных металлов и камней, но и место, исполненное бесконечного очарования.

Иштар был адептом Мардука и в молодости изучал тайные науки в этом самом храме под руководством верховного жреца. Не получив до сих пор свою награду, он цеплялся к Троку, как клещ к животу льва. Мидянин наставлял фараона в поклонении Мардуку.

– Предпочтения Мардука очень сходны с предпочтениями моего старого знакомца, Сутеха, – заметил Трок. – Очень может быть, они родные братья.

– Вы проницательны, как всегда, ваше величество. Однако Мардук питает большую склонность к человеческим жертвам, чем Сутех. И ему особенно важно то, каким образом жертва приносится.

Он провел Трока по лабиринту проходов и коридоров, через сады, внутренние дворы и гулкие залы в святая святых, глубоко в сердце храма, который сам по себе был маленьким городом. И под конец они оказались перед печами.

Когда они встали над главной жертвенной печью, Трок зачарованно поглядел в ее жерло. Устройство впечатлило его.

– Расскажи мне о ней, – велел он Иштару.

– Здесь две печи, а не одна, по одной за каждой из тех стен. – Иштар указал на перегородки из блестящей меди. – После того как древесный уголь подожгут, пламя раздувают огромными мехами, пока металлические стены не засветятся от жара, как солнце на заре. Эти стены подвижны. При помощи блоков жрецы могут выкатить их или раздвинуть…

Когда колдун закончил объяснение, Трок ударил кольчужным кулаком в ладонь другой руки:

– Именем Сутеха и Мардука! Никогда не слыхал ни о чем подобном. Хочу посмотреть, как она работает. Если все так, как ты описываешь, я прикажу возвести такое же хитрое устройство в моем собственном храме в Аварисе. Прикажи, чтобы жрецы разожгли свои адские печи. Мы отпразднуем мою победу жертвоприношением Мардуку.

– Потребуется несколько дней, чтобы печи набрали необходимый жар, – предупредил его Иштар.

– Они у меня есть. Мне нужно проследить за погрузкой добычи, а также позаботиться, чтобы двадцать молодых жен Саргона были довольны и ни в чем не нуждались. – Он закатил глаза. – Очень утомительная работенка. В любом случае мои негодяи все еще заняты разграблением города. Пройдет некоторое время, прежде чем я смогу привести их в чувство.

Три дня спустя Трок устроил на верхней террасе большого дворца пир для своих военачальников. Гости расселись среди рощи цветущих апельсиновых деревьев, растущих в огромных глиняных горшках, и воздух был напоен их сладким ароматом. Вокруг журчали и плескались фонтаны. Пиршественный стол устилала шелковая скатерть. Блюда и кубки были из серебра и золота и украшены драгоценными камнями – их взяли из кладовых с пожертвованиями храму. Стульями служили жены Саргона – их поставили на четвереньки, совершенно нагих, если не считать золотых цепей. Позднее, когда выпиваемое кувшинами пенное пиво и сладкое вино произвели свое действие, живые стулья стали использоваться уже как живые подушки и тюфяки.

В разгар пира Иштар подобрался к Троку.

– Божественный фараон, выпивающий моря и проглатывающий звезды, – прошептал он ему на ухо. – Печи готовы.

Трок с трудом встал и хлопнул в ладоши.

– Смиренные братья! – обратился он к своим воинам, и те загоготали в восторге от шутки. – Я приготовил для вас потеху. За мной!

Покачиваясь, он направился к лестнице. Пирующие повалили за ним.