Чародей

Дов и Круса натерли так, что в первых лучах солнца их шкуры блестели, будто полированный металл. Гривы их были заплетены, украшены разноцветными лентами, а хвосты подвязаны.

На Нефере и Мерене были лишь легкие кожаные доспехи, а тела умащены для борьбы. Они сошли с платформы колесницы и опустились на колени, положив руки на эфесы мечей. Подошел Таита и встал перед ними. Он прочитал молитвы Гору и Красному Богу, прося у них благословения и защиты. А потом снял с себя талисман и надел на склоненную шею Нефера.

Нефер взглянул на предмет, висящий у него на груди, и ощутил легкий толчок, как если бы от него исходил поток некоей силы. Это был золотой талисман Лостры, медальон его бабушки, к которому никогда и никто не прикасался, кроме Таиты.

Затем Хилтон, голову которого венчала красная шапка третьей ступени ордена, поднялся на каменное возвышение посреди площади и произнес вслух правила.

– Понимаете ли вы и будете ли соблюдать правила ордена Красной дороги? – строго спросил он, когда закончил.

– Клянемся Красным Богом! – подтвердил Нефер.

– Кто отрежет косы? – спросил Хилтон, и со спины к коленопреклоненным воинам приблизились Минтака и Мерикара.

Вокруг глаз Минтаки образовались фиолетовые круги – последствие бессонной ночи. Обе девушки были бледны и не находили себе места от беспокойства. Нефер и Мерен склонили головы, и женщины с любовью подняли косы и отстригли их. Они передали их Хилтону, который привязал их к макушкам высоких шестов, укрепленных по обеим сторонам платформы колесницы. Это были трофеи, за которыми будут охотиться преследователи и которые Неферу и Мерену предстояло защищать любой ценой.

– На колесницу! – приказал Хилтон.

Нефер с Мереном поднялись на подножку. Нефер взял поводья. Дов и Крус изогнули дугой шеи, забили копытами и продвинули колесницу на один оборот колес.

– Принесите птиц! – распорядился Хилтон.

На покрытую песком арену поднялись два человека, каждый с бойцовым петухом под мышкой. Бородки и гребешки у петухов были срезаны, поэтому головы у них были гладкие, как у рептилий, без складок плоти или кожи, за которые могла уцепиться вражеская птица. Их перья переливались в лучах солнца радужной пленкой разлитого по воде масла.

Напряженная, гнетущая тишина повисла над многолюдной площадью. Петушатники встали на колени друг перед другом в центре песчаной арены и поставили перед собой птиц. К ногам петухов не были привязаны искусственные шпоры: длинные металлические шипы привели бы к слишком быстрому и неотвратимому убийству, зато природные были заострены и обточены.

– Стравливайте! – крикнул Хилтон.

Петушатники придвинули птиц друг к другу, не вводя их в соприкосновение. Глаза бойцов сверкали от ярости, хохолки начали раздуваться, голая кожа на головах и шеях побагровела. Они хлопали крыльями, норовя вырваться из рук хозяев и налететь на врага.

Обнаженным мечом Хилтон указал через площадь на разрушенную крышу храма Беса, бога-покровителя Галлалы, где на горячем ветру лениво колыхался синий флаг.

– Новички пускаются в путь, как только птиц стравят. Когда одна из птиц будет убита, флаг опустится, и только тогда начнется погоня. Красный Бог в его бесконечной мудрости определит, как долго проживут птицы и сколько времени будет в запасе у новичков. А теперь всем приготовиться!

Все взгляды, даже Нефера и Мерена, обратились к рвущимся в бой петухам. Хилтон поднял меч. Птицы, распушившиеся и раскрасневшиеся от ярости, бились в руках у людей, норовя кинуться в бой.

– Давай! – крикнул Хилтон, и петушатники выпустили птиц.

Те сплелись в клубок на песке, хлопая пестрыми крыльями, высоко подпрыгивая и нанося удары клювами и шпорами.

– Дов! Крус! Но, пошли! – крикнул Нефер.

Лошади рванулись так, что из-под копыт брызнули гравий и пыль.

Толпа разразилась криками, колесница описала по площади круг и выехала на широкую улицу. Когда новички промчались через ворота и свернули на ведущую в холмы дорогу, крики стихли вдали. Через каждые двести шагов дорога была размечена белыми льняными флажками, которые трепыхались и лениво хлопали на утреннем ветерке из пустыни.

– Оставляй флаги справа! – напомнил Мерен Неферу.

Стоит им миновать флаг не с той стороны, судьи вернут их назад, чтобы объехать его правильно.

Нефер до поры берег лошадей и, когда начался подъем, перевел их на рысь. По флагам и пыли он оценивал ветер, отмечая его силу и направление. Обжигающе горячий ветер задувал с запада и был достаточно сильным, чтобы сносить в сторону шлейф поднимаемой колесницей пыли. Хуже не придумаешь. Такой будет иссушать лошадей и сносить метательные орудия, когда начнется испытание в метании дротика и стрельбе из лука. Он прогнал от себя эту мысль, сосредоточившись на первоочередной задаче – подъеме в холмы.

Склон стал заметно круче, и по команде Нефера юноши спрыгнули с подножки и побежали рядом с лошадьми, чтобы облегчить колесницу. Дов и Крус мчались вперед так быстро, что молодым людям пришлось схватиться за упряжь, чтобы не отстать. Когда они достигли вершины, Нефер остановил лошадей и дал им отдохнуть в течение трехсот ударов сердца.