Чай всегда в четыре

– Несколько городов в штате Нью-Йорк ассоциируются с именами знаменитых женщин, сыгравших важную роль в американской истории. Я называю город; вы говорите мне, чем он прославился, и называете имя женщины, с которой он связан. Можно выбрать три города из четырёх. Если вы отвечаете на все четыре вопроса, получаете два дополнительных очка. Если вы решите отвечать только на три вопроса из четырёх, то вторая команда имеет право ответить на четвёртый и, если ответит правильно, получит одно очко. Вот названия городов: Сенека-Фоллз, Хомер, Рочестер и Оберн.

Едва он успел договорить, как Итан нажал на кнопку.

Да.

Итан Поттер знал ответы на все четыре вопроса.

Да, да, да и ещё раз да.

* * *

Итан едет в автобусе

Я всегда еду дольше всех. Потому что живу дальше всех от школы. Сажусь в школьный автобус первым, а выхожу последним. Так было всегда. Автобус – худшая часть школьного дня. Так было всегда. Из дома в школу – плохо, из школы домой – ещё хуже.

В первый день нового учебного года я, как обычно, поднялся в автобус, кивнул водителю – миссис Коршак – и прошёл в конец салона. В самый конец. Неписаное правило гласит, что место, которое ты выбираешь в первый день, становится твоим по умолчанию – если, конечно, ты не бесишься так сильно, что миссис Коршак заставит тебя пересесть. Я выбрал заднее двойное сиденье в ряду за водителем. На соседнее место я поставил рюкзак и как можно небрежнее забросил на него ногу. Если повезёт – а в предыдущие два года мне везло, – то другие, садясь в автобус, будут выбирать места, которые выглядят посвободнее; а мне хотелось так и сидеть одному весь год.

Я знал все до единой остановки на маршруте. Каждый дом, каждое дерево и каждый куст, каждую выбоину на дороге. Мой папа гордится, что Поттеры жили в округе Кларион ещё до того, как Эпифания стала городом.

В музее округа Кларион есть нечёткая, выцветшая фотография моей прапрапрабабушки. Музей – в главном зале старой школы, которую местное историческое общество спасло от сноса, объявив историческим памятником. Эта моя прародительница шагает маршем следом за Сьюзен Браунелл Энтони, ведущей женщин к избирательным урнам в Рочестере. На этой фотографии моя прапрапра в «блумерсах» – так называли женские шаровары, которые изобрела Амелия Дженкс Блумер из города Хомер, штат Нью-Йорк; а женщин, которые добивались для себя избирательного права, называли суфражистками. Но моя трижды пра получила не избирательное право, а арест и штраф.

Фотографы не запечатлели прапрапрабабушку на первой конференции движения за равноправие женщин. Но она там была. В семейном архиве, который бабушка Дрейпер, переезжая во Флориду, передала моей маме, есть письмо от прапрапрабабушки, отправленное из Сенека-Фоллз и датированное 1848 годом.

Мои предки по обеим линиям были фермерами и учителями с тех самых пор, как на свете существуют трактора и классные доски, а материнская линия вдобавок отмечена ещё и несколькими поколениями сильных женщин.

В августе, когда я гостил у бабушки Дрейпер во Флориде, пришло сообщение из школы, что моей классной руководительницей в шестом классе будет миссис Олински. И если только это не какая-то из учительниц сменила фамилию на Олински в результате бракосочетания или чего-нибудь в этом духе, то, значит, в средней школе города Эпифании появился совершенно новый человек. Я на это надеялся. Учитель, который не знает, что у меня есть старший брат, – хоть какое-то разнообразие.

Единственный недостаток Лукаса состоит в том, что у Лукаса нет недостатков. Он само совершенство, он гений, он великий спортсмен и он всегда делает что-то сногсшибательное и/или небывалое. Половина населения Эпифании убеждена, что имя Люка Поттера со временем станет нарицательным существительным, вроде клинекса или памперса. А вторая половина – что оно станет глаголом, вроде «отксерить». И если когда-нибудь кто-нибудь скажет: «Люкни мне, пожалуйста, эту информацию», – значит, информация будет идеально структурирована, занесена в анналы и положена на музыку.

Люк старше меня на шесть лет. Сейчас он в университете, но это ничуть не убавило восторгов. Он уже превратился в миф, в легенду, в фольклорного персонажа, вроде Пола Баньяна – великана-дровосека, или Дэви Крокетта, который с сорока ярдов попадал из мушкета в лезвие топора, так что пуля раскалывалась надвое. А поскольку я тоже Поттер, но не Лукас, то все эти шесть лет, начиная с подготовительного класса, я вызывал разочарование у всех учителей.

Автобус, покачиваясь, ехал по извилистым улочкам Фермы – микрорайона, в который превратили зе́мли Силлингтонов. Последняя из сестёр Силлингтон умерла и завещала земли университету. Университету не нужна была ферма, поэтому он продал землю девелоперской компании, которая построила дороги, тротуары, проложила канализацию, разбила всё это на участки и перепродала застройщикам. У каждого из участков есть название. Этот назвали Фермой. Всё равно что назвать аквариум в «Мире Диснея» Атлантическим океаном.