Читаем Быль и небыль полностью

«На самом-то деле — не правда ли? Дай-ка схожу — посмотрю на трубы».

Вышел на улицу, смотрит: изо всех печей дым идет в одну сторону, а из одной печи — напротив ветру.

— Что будет — зайду!

Заходит в квартеру. В прихожей денщик сидит. Спрашивает его:

— Что нужно, служивой?

— Да вот заблудился в городу. Не знаю, как и найти свою часть.

(Ясное дело — врёт. Не затем пришел, да не смеет говорить-то.)

Вдруг из комнаты выходит генерал в эполетах. Посмотрел на солдата и говорит:

— А, здорово, знакомой! За отставкой пришел? Не готова еще. Завтра утром приходи. Да захвати уж зараз все свои пожитки. В казарму тебе не вороча́ться.

На другой день опять приходит солдатик на ту квартеру. Портянки подвернул, ремень подтянул, ранец за плечами — готов в поход.

Генерал вышел, подает ему отставку. Все, как есть, правильно.

— Ну, пойдем, служивой. Я тебя малость провожу.

Вышли за ворота. Идут. Генерал впереди, а солдатик позади — как полагается.

Одну улицу прошли, другую, третью… Выходят они на большую дорогу.

— А ну, братец, садись на зако́рки!

Солдат прыгнул ему на спину, а генерал и пошел, и пошел, — да так шибко, что речки и реки даже перешагивает. Быстрей ветру.

Дошли до лесу. Солдат смотрит: они уже выше леса идут. Генерал-то опять лешим сделался, несет его…

Одной елкой сдернуло у солдатика фуражку. Он оглянулся, хотел поймать — да какой там! Не видать, где осталась!

— Ваше превосходительство, у меня фуражку сдернуло!

— Экой ты, братец, дурак! Что ж ты раньше не сказал! Мы уж от нее тыщу верст отшагали.

Так и пролетели всю дорогу, будто на крыльях. Ссадил его лешо́й у самых ворот и говорит:

— Ну, служивой, вот ты и дома. Прощай. А фуражку я тебе ужо занесу, как по пути придется. Не беспокойся. — И пропал.

Сутки так через трои, ночью, стучат в окошко.

— Эй, служивой, дома ли?

— Кто там? Чего надо?

— Фуражку тебе принес.

И подал ему в окно.

<p>Как лешой на войну ходил</p>

Наши края лесные. Куда ни поглядишь — леса. И направо, и налево, и спереди, и сзади, и под горой, и на горе…

А в древние времена еще такие ли чащи были! Такие ли дерева стояли! Их топором-то было не взять, — как железо! А уж зверья тут было — видимо-невидимо… Да и кроме зверья — жили в этих лесах… и теперь, бывает, живут, да уж не тот народ пошел — мелок!

Вот, рассказывают, в те времена, в самом что ни на есть отдалении от людского жительства, в страшном буераке, лешак один жил — кривой, лохматый, огромадный… Ну, это была сила! Он и гла́за-то при сраженье лишился.

Это вот как случилось, говорят. Напал на Русь басурман и уж совсем было одолел ее. Идет да идет себе, все кругом огнем палит, всех гонит…

Ну, а как дошел до нашего-то лесу, — тут на него этот, — лешак, значит, — как снег на голову! Всю рать ихнюю завалил — дерном, камнем, валежником…

Один басурман исхитрился все-таки и пустил в него каленую стрелу. Пустил — да и попал в правый глаз. А стрела-то была с зазубриной.

Он, — лесовой-то, выдернул ее да вместе с глазом и бросил. После того он долго на народ не показывался. За охотой — и то редко ходил, все больше сына посылал.

А сын у него был — ну, как батька. Не слабже. Ему еще и двенадцати годов не было, а мог самые матерые елки ломать.

В ту пору, как он подрос, на Руси опять война была. Вот старый-то лешак и надумал повоевать еще разок. Видно, захотелось вспомнить прежнюю молодость.

Собрался он и пошел. А сын — за ним. Гнался, гнался и настиг.

Отец рассердился.

— Ты куда? Зачем? Кто звал?

А он:

— Я, батюшка, с тобой! Сражаться хочу!

— Пошел домой! Рано тебе еще — не вырос!

(А парень-то с сосну, смотреть страшно.)

Он, стало быть, лешачонок-то, спорит:

— Нет, как хошь, батька, я с тобой.

А отец его и слушать — не слушает. Сграбастал, да и привязал к лесине. Самую величайшую лесину выбрал, какая в лесу росла, и вязьями прикрутил. Оставил так и ушел.

А лешачонок рвется за ним, рвется — да никак ему не оторваться. Он давай кричать. Такой крик поднял — лес кругом валится.

Счастье его, что недалеко мужик дрова рубил.

«Дай, — думает, — посмотрю, кто это там базанит».

Ну, пошел, посмотрел, да так и обмер. Стоит под лесиной эдакой детина, сам с лесину, не поймешь, он ли к ней привязан, она ли — к нему.

Мужик — бежать, а лешачонок кричит:

— Погоди, брат! Отвяжи меня! Я тебя не забуду.

Мужик и воротился. Взял топор, влез на дерево и перерубил вязья, что под локти ему батька пропустил.

Парень плечи расправил, локти развернул.

— Спасибо, брат, — говорит. — Уж я тебе услужу.

И только его стало — убежал.

А мужичок стоит на месте, сам будто привязанный. Не знает, во сне ли видел, наяву ли было.

Ну, в скором времени мужичка этого на войну взяли. А война-то была трудная: уж чуть-чуть было не попала Русь наша нехристям под суго́ненье, да явился один молодец на бранное поле и всё дело повернул. Подались басурманы. Кого он рукой достал, тот на поле лег, а кого не достал, тот назад бежит — в свой предел, в Турскую землю.

Ну, понятное дело, все этого молодца хвалят, благодарствуют ему. А он — ничего, молчит, только посмеивается. Был тут и мужичок, тот самый, что лешачонка в лесу отвязывал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Илья Муромец
Илья Муромец

Вот уже четыре года, как Илья Муромец брошен в глубокий погреб по приказу Владимира Красно Солнышко. Не раз успел пожалеть Великий Князь о том, что в минуту гнева послушался дурных советчиков и заточил в подземной тюрьме Первого Богатыря Русской земли. Дружина и киевское войско от такой обиды разъехались по домам, богатыри и вовсе из княжьей воли ушли. Всей воинской силы в Киеве — дружинная молодежь да порубежные воины. А на границах уже собирается гроза — в степи появился новый хакан Калин, впервые объединивший под своей рукой все печенежские орды. Невиданное войско собрал степной царь и теперь идет на Русь войной, угрожая стереть с лица земли города, вырубить всех, не щадя ни старого, ни малого. Забыв гордость, князь кланяется богатырю, просит выйти из поруба и встать за Русскую землю, не помня старых обид...В новой повести Ивана Кошкина русские витязи предстают с несколько неожиданной стороны, но тут уж ничего не поделаешь — подлинные былины сильно отличаются от тех пересказов, что знакомы нам с детства. Необыкновенные люди с обыкновенными страстями, богатыри Заставы и воины княжеских дружин живут своими жизнями, их судьбы несхожи. Кто-то ищет чести, кто-то — высоких мест, кто-то — богатства. Как ответят они на отчаянный призыв Русской земли? Придут ли на помощь Киеву?

Александр Сергеевич Королев , Андрей Владимирович Фёдоров , Иван Всеволодович Кошкин , Иван Кошкин , Коллектив авторов , Михаил Ларионович Михайлов

Фантастика / Приключения / Исторические приключения / Славянское фэнтези / Фэнтези / Былины, эпопея / Детективы / Боевики / Сказки народов мира
Околдованные в звериных шкурах
Околдованные в звериных шкурах

В четвёртой книге серии Катерине придётся открыть врата в Лукоморье прямо на уроке. Она столкнётся со скалистыми драконами, найдёт в людском мире птенца алконоста, и встретится со сказочными мышами-норушами. Вместе с ней и Степаном в туман отправится Кирилл — один из Катиных одноклассников, который очень сомневается, а надо ли ему оставаться в сказочном мире. Сказочница спасёт от гибели княжеского сына, превращенного мачехой в пса, и его семью. Познакомится с медведем, который стал таким по собственному желанию, и узнает на что способна Баба-Яга, обманутая хитрым царевичем. Один из самых могущественных магов предложит ей власть над сказочными землями. Катерине придется устраивать похищение царской невесты, которую не ценит её жених, и выручать Бурого Волка, попавшего в плен к своему старинному врагу, царю Кусману. А её саму уведут от друзей и едва не лишат памяти сказочные нянюшки. Приключения продолжаются!

Ольга Станиславовна Назарова

Сказки народов мира / Самиздат, сетевая литература