Бурный финиш

Там в прямоугольнике в шесть-семь квадратных футов был вырезан дерн и аккуратно сложен рядом. Далее возвышался холмик выкопанной земли, освещенный факелом, воткнутым в дерн, а сам Альф стоял с лопатой в руках и вопросительно смотрел на Билли.

– Пойди погуляй, – сказал Билли громко.

Альф если не услышал, то догадался, что от него требуется. Он прислонил лопату к штабелю дерна, поднялся из ямы и тотчас же растворился в темноте.

– Ну вот, а теперь ты полезай в яму и копай, – велел Билли. – Как только захочешь остановиться, скажи.

– И что тогда? – спросил я.

Отблеск света упал на большие сияющие глаза Билли и довольно ухмыляющиеся губы. Он чуть приподнял револьвер.

– Пуля в голову, – сказал он. – Но до этого я изобью в кровь ваше сиятельство. Жаль, я не могу собрать вас всех в этой яме.

– От нас никому никакого вреда, – заметил я и понял, что с исторической точки зрения это ложь. В свое время аристократия натворила дел, и ненависть к ней будет тлеть еще долго.

– Копать двумя руками, – напомнил Билли. – Попробуй только отвязать цепь – и ты покойник.

Он стоял на таком расстоянии, что я не мог ударить его лопатой, смотрел, как я копаю, и играл зажигалкой. Мне в нос бил запах бензина, вытекавшего в яму из плохо закрытой канистры. Земля была довольно мягкая, и копать было, в общем, нетрудно, но Билли знал, что делал, когда поручил мне эту работу. Несмотря на все мои старания, я не мог поднять ни одной лопаты земли, чтобы не задеть рукой бок. Боль и жжение усиливались в геометрической прогрессии.

Билли стоял и смотрел. Яма медленно углублялась. Я же внушал себе, что иным выпадала куда худшая участь, что многим приходилось копать себе могилу и многим суждено было сгорать на кострах. За убеждения. Это все возможно. Это даже славный конец…

Билли проявил нетерпение.

– Проси, – сказал он.

Я швырнул в него землей. Это едва не оказалось точкой. Револьвер нацелился было мне в голову, но затем Билли опустил его.

– Тебе повезло, – сказал он. – Тебе придется только встать на колени.

Когда я понял, что яма достаточно углубилась и моих ног Билли не видит, я как можно дальше отошел от канистры и, натянув цепь, ударил по ней лопатой. Удар оказался беззвучным из-за мягкого грунта. Я повторял это всякий раз, когда, выбросив очередную порцию земли, опускал лопату. Но кроме того, что у меня стало саднить лодыжку, никаких результатов это не принесло.

– Поторапливайся, – сказал Билли, щелкнув зажигалкой. – Шевелись!

Отличный совет. Скоро вернется Ярдман. Я с силой опустил лопату вниз, и во мне снова вспыхнула надежда. Звенья цепи стали поддаваться. Но это было только начало. Даже если я освобожусь от канистры, то не надо забывать: я по-прежнему в яме по пояс, а Билли по-прежнему вооружен. Но даже слабая надежда лучше, чем безнадежность. Еще один удар лопаты – и цепь надломилась, еще удар – и она лопнула. Я ударил лопатой с такой силой, что по инерции упал на колени.

– Вставай, – приказал Билли, – а то я…

Я его не слышал. Я вдруг с ужасом понял, что могила, способная вместить Патрика, Майкла, Боба и меня, уже была кем-то занята. Моя правая рука задела кусок ткани. Я провел по нему рукой и почувствовал укол от булавки. Я все понял. Булавки в лацкане пиджака.

– Это Саймон, – сказал я удрученно. – Саймон…

Билли улыбнулся холодной, ужасной, довольной улыбкой. Времени больше не было. Оно измерялось расстоянием от его револьвера до моей головы, от его зажигалки до моих залитых бензином ног и канистры рядом. Билли ждал лишь одного: чтобы я докопался до Саймона. Теперь его голод был почти утолен.

– Ну, – сказал он, и глаза его расширились. – Проси меня.

Я молчал.

– Проси! – неистово крикнул он. – Ты должен…

Но я отрицательно покачал головой. Какой глупец, подумал я о себе. Глупец и безумец.

– Ну ладно, – сказал он срывающимся голосом. – Жаль, времени в обрез, а то бы ты попросил. Ты бы никуда не делся. Но раз нет, то что поделаешь.

Билли вдруг осекся. Казалось, он вдруг испугался не меньше моего – испугался того, что ему предстоит совершить. Он заколебался, вскинул револьвер, потом опустил. Но к нему быстро вернулось его беспощадное и злобное хладнокровие.

Он щелкнул зажигалкой. Взметнулся четкий и острый язычок пламени, ослепительный на фоне темноты. Билли замер на мгновение, рассчитывая, как бросить зажигалку так, чтобы я не перехватил ее в полете, но этой паузы мне хватило, чтобы нагнуться и швырнуть в него канистру. Крышка неожиданно слетела, и бензин волной хлынул навстречу огню. У меня оставалась какая-то доля секунды, чтобы исчезнуть, пока не заполыхал весь мир.

Струя бензина вспыхнула с каким-то свистом и обрушилась огненным фонтаном на то место, где стояли и я, и Билли. Канистра взорвалась. Могила превратилась в полыхающую печь, и брызги бензина горели на холме свежевскопанной земли, словно капли рома на огромном сливовом пудинге, пять галлонов обеспечили огненный фейерверк.