Бурный финиш

Я стоял и смотрел на Габриэллу. Она продавала куклу в национальном платье, показывала покупателю ее юбки – верхнюю и нижнюю, а лицо ее оставалось сурово-сосредоточенным. Тяжелая черная прядь волос упала ей на лоб, когда она наклонилась над прилавком и тихо покачала головой в ответ на слова бортинженера Майкла, который и был покупателем. При виде Габриэллы у меня защемило сердце. Я просто не мог представить, как через три часа улечу назад. Вдруг, словно ощутив на себе мой взгляд, Габриэлла подняла голову, увидела меня, и лицо ее осветилось широкой радостной улыбкой.

Майкла явно удивила такая перемена, и он обернулся, чтобы понять причину.

– Генри! – воскликнула Габриэлла, и в ее голосе зазвучали радость и веселье. – Привет, дорогой.

– Дорогой? – удивился Майкл, и его брови прыгнули вверх и вниз.

– С недавних пор я удвоила свой английский запас, – пояснила мне Габриэлла. – Теперь я знаю два слова.

– И самые важные, рад заметить.

– Эй, Генри! – воскликнул Майкл. – Если ты умеешь с ней объясняться, то спроси насчет куклы. У моей старшей дочери завтра день рождения, и она начала собирать такие вот штучки, но я понятия не имею, понравится ей эта кукла или нет.

– Сколько ей?

– Двенадцать.

Я объяснил ситуацию Габриэлле, и она, кивнув, тотчас же достала другую куклу, с более симпатичным личиком и ярче одетую. Она завернула ее, а Майкл стал отсчитывать лиры. Как и у Патрика, его бумажник был набит валютой разных стран, и он усыпал прилавок немецкими марками, прежде чем нашел то, что хотел. Кое-как собрав свои купюры, он поблагодарил Габриэллу на примитивном французском, сунул сверток под мышку и отправился в ресторан на втором этаже.

В самолете нас обычно кормили – упакованными ланчами, но Майкл и Боб предпочитали обильные и неторопливые трапезы на земле.

Я же вернулся к Габриэлле и попытался утолить мой собственный голод долгим взглядом и прикосновением к ее руке. По ее ответной реакции я понял, что для нее самой это было нечто вроде чашки риса для голодающего из Индии.

– Лошади прибывают в два тридцать. Тогда и начнется погрузка. После этого я, наверное, смогу вырваться ненадолго, если мой босс задержится на ланче.

Габриэлла со вздохом поглядела на часы. Десять минут первого.

– Через двадцать минут у меня перерыв на час. Пожалуй, устрою-ка я перерыв на два часа. – Она повернулась к девушке в соседнем магазинчике дьюти-фри.

После недолгих переговоров она подошла ко мне и весело объявила:

– Я отработаю за Джулию лишний час в конце, а она заменит меня днем.

Я поклонился в знак благодарности сменщице, на что та ответила быстрой белозубой улыбкой, показавшейся особенно ослепительной на мрачноватом фоне винных полок.

– Хочешь, перекусим вон там? – спросил я, показывая туда, куда удалились Майкл и Боб, но Габриэлла покачала головой:

– Слишком людно. Меня здесь все знают. Лучше съездим в Милан, если у тебя есть время.

– Если лошади приедут раньше, пусть подождут.

– Вот именно! – одобрительно кивнула она, и уголки ее рта дернулись вверх.

Тут в зал хлынула толпа прибывших пассажиров, и они стали толкаться у прилавка Габриэллы. Я отошел к бару-кафетерию в другом конце зала и решил переждать там эти двадцать минут. За одним из столиков в одиночестве сидел Ярдман.

Он пригласил меня жестом присоединиться, чего бы я по своей воле не сделал, и сказал, чтобы я заказал, как и он, двойной джин с тоником.

– Я лучше выпью кофе.

– Как вам будет угодно, мой мальчик, – махнул он рукой.

Я неторопливо осматривал большое просторное помещение аэровокзала: стекло, полированное дерево, длинная терраса. По одной стороне рядом с кондитерским прилавком тянулась стойка, где подавали кофе и пиво, молоко и джин. Дальше, за одним из столиков, тесной группкой сидели с кружками пива Билли, Альф и Джон, спиной ко мне. Два с половиной часа такого отдыха, подумал я, и у нас будет веселенькое возвращение.

– Ваши партнеры не приехали? – спросил я Ярдмана.

– Задержались, – вздохнул тот в ответ. – Но должны подъехать к часу.

– Вот и хорошо, – сказал я, имея в виду свои собственные проблемы. – Вы не забудете спросить их насчет Саймона?

– Насчет Саймона?

– Ну да, насчет Саймона Серла.

– Ах да, насчет Серла. Разумеется, мой мальчик, спрошу.

Из служебной двери вышел Патрик, поздоровался с Габриэллой через головы покупателей и подошел к нам.

– Выпить не желаете? – спросил его Ярдман, указывая на свой стакан.

Он лишь хотел проявить учтивость, но Патрик возмущенно фыркнул:

– Нет, конечно.

– А почему?

– Я думал, вы знаете. Нам запрещается летать, если хотя бы за восемь часов до этого мы принимали алкоголь.

– Восемь часов? – удивленно протянул Ярдман.

– Да, а после хорошей вечеринки – даже сутки, а на самом деле лучше двое.

– Я этого не знал, – растерянно произнес Ярдман.

– Распоряжение Министерства авиации, – пояснил Патрик, – а вот кофе выпью.

Когда официантка принесла кофе, он бросил туда четыре кусочка сахара и стал мешать ложечкой.

– Мне вчера так понравилось на скачках, – сказал он, улыбаясь одними янтарными глазами. – Я опять пойду. Ты когда скачешь в следующий раз?

– Завтра.