Бурный финиш

Я взял список и пошел к самолету. Я надеялся увидеть Тимми и Конкера, живущих недалеко от конезавода, с которого как раз прибыли лошади. Но оказалось, что опять я лечу с Билли и Альфом. Они прибыли с Ярдманом и сидели в самолете на сложенных частях бокса, уплетая сэндвичи. С ними сидел третий человек в брюках для верховой езды и твидовом пиджаке на размер меньше, чем требовалось. На голове у него была зеленая кепка. Он даже и не подумал посмотреть на меня.

– Лошади приехали, – объявил я.

Билли с наглым выражением лица промолчал. Альфа я тронул за рукав и показал на иллюминатор. Он увидел фургоны, философски кивнул и стал заворачивать в бумагу оставшиеся сэндвичи. Я спустился по настилу, зная, что Билли и не подумает выполнять мои указания, если я буду стоять и ждать, что он это сделает.

Шоферы пояснили, что из-за дорожных работ им пришлось сделать крюк. Скорее всего, они сделали его через кафе. Конюхи, прибывшие с матками, стали помогать нам грузить лошадей. Человек по имени Джон, приехавший с Билли и Альфом, вел себя достаточно отстраненно, но вшестером мы поставили рекорд быстроты при погрузке с участием Билли. Я решил, что он оставил меня в покое исключительно потому, что Ярдман был рядом и я мог в случае чего пожаловаться.

Ярдман уладил формальности с последними двумя лошадьми, и мы стали грузить их. Затем отправились в отдел паспортного контроля аэропорта, где усталый чиновник взял наши потрепанные паспорта, поглядел их и вернул. На моем было по-прежнему «мистер Грей», ибо именно этот вариант я избрал, заполняя заявление, и менять на «лорд Грей» не торопился.

– Четыре конюха и вы, – спросил чиновник Ярдмана, – так?

– Так, – отозвался Ярдман и с трудом подавил зевок. Он не любил рано вставать.

Мимо нас, извиваясь, пошла вереница утомленных пассажиров с дешевого ночного рейса.

– О’кей, – сказал чиновник, вяло оглядел туристов и вернулся в свою будочку.

Далеко не все бывают в лучшей форме до завтрака.

К самолету Ярдман шел вместе со мной.

– Я договорился о ланче с нашими тамошними партнерами, мой мальчик, – сообщил Ярдман. – Вы знаете, что такое деловые ланчи. Они тянутся часами. Боб, вам придется немного погулять по аэропорту. Я надеюсь, вы не очень утомитесь от такой прогулки.

– Прогулка – вещь полезная, – неискренне сказал я. – Чем дольше окажется ланч, тем лучше.

Пьяный Билли ничуть не хуже, чем Билли трезвый, и к тому же я не собирался торчать в аэропорту и любоваться, как он накачивается пивом.

Патрик и его команда были у самолета в состоянии боевой готовности. Они уже все проверили. Грузовик с аккумуляторами уже стоял у носа самолета, и от него тянулись провода.

Мы с Ярдманом поднялись вслед за Билли, Альфом и Джоном в самолет по заднему трапу, а Патрик со вторым пилотом Бобом и бортинженером Майклом забрались в кабину по переднему; работники аэропорта откатили оба трапа, затем, разъединив на секции настил, убрали и его. Когда я закрывал двойные двери, ближний левый пропеллер стал медленно вращаться, затем взревел, и самолет завибрировал. Момент, когда начинали работать двигатели, всегда приводил меня в хорошее настроение, и я пошел проверить лошадей, улыбаясь вовсю.

Патрик вывел самолет на рулежную дорожку, потом свернул на площадку для предстартовой проверки двигателей. Корпус самолета и тормоза еле удерживали его, когда Патрик запустил двигатель на полную мощность. Держа за хомут двух лошадей, я машинально проделывал в уме все последние проверочные операции, между тем Патрик убавил мощность, снял самолет с тормоза и повел его на единственную взлетную полосу Гатвика. Снова взревели двигатели, и самолет побежал по дорожке со скоростью сто с лишним миль в час, отчего людей и лошадей бросило назад. Мы взлетели точно по расписанию, и самолет, описав в воздухе большой полукруг, набрал высоту и двинулся в сторону Ла-Манша на радиомаяк в Дьепе.

Жеребые кобылы отнеслись ко всему этому с полным спокойствием, и, убедившись, что с ними все в порядке, я двинулся на кухню, наклоняясь, чтобы не стукнуться о багажные полки, и переступая через крепежные цепи. Бортинженер Майкл уже наливал кофе в стаканчики и красным фломастером писал наши имена.

– Все в порядке? – спросил он меня, вскидывая и опуская брови.

Когда я ответил утвердительно, он написал «Генри», «Боб», «Патрик» и спросил меня имена остальных. После чего «мистер Я.», «Билли», «Джон» и «Альф» пополнили шеренгу. Он налил кофе в стаканчики для членов экипажа, потом мне, и я понес кофе Патрику и Бобу, а Майкл вышел спросить остальных, не желают ли они утолить жажду.