Бурный финиш

– Судя по всему, так оно и было, – вздохнул я.

– Но это вовсе не объясняет, почему он сбежал, – продолжал Патрик.

– У него были неприятности, – сказал я после паузы.

– Неприятности? – переспросил Кайл.

– Над ним нависли тучи. Из-за того, что мне случилось кое-что обнаружить. Может, поэтому он и исчез. А я хотел разыскать его и сказать, что ему ничего не угрожает.

– Значит, он как бы на твоей совести, – подытожил Патрик.

– В известном смысле.

Я повел их на ланч и сидел, глядя, как они едят.

– А ты ничего не будешь есть? – спросил Патрик.

– Нет, – сказал я. – Если грохнешься на сытый желудок, то будет очень неприятно.

– И как часто ты падаешь? – осведомился Кайл, разрезая кусок холодного ростбифа.

– В среднем раз в двенадцать скачек. Но вообще-то, как когда. Я не подсчитывал.

– А когда это случилось в последний раз?

– Позавчера.

– И это тебя не тревожит? – спросил Патрик, тряся солонкой над тарелкой. – Перспектива упасть.

– Да в общем-то, нет. Во-первых, об этом никогда не думаешь. Во-вторых, большинство падений – пустяковые, отделываешься синяком. Иногда ты просто соскальзываешь с лошади, и все.

– Но иногда ломаете себе кости, – сухо сказал Кайл.

– Это случается редко, – покачал я головой. Патрик рассмеялся, а я передал ему масло и сказал: – Мне скоро надо идти одеваться. Не могли бы мы сейчас поговорить о том вашем полете в Милан?

– Прошу, – сказал Кайл, – задавайте ваши вопросы. Что вас интересует?

– Все, что, на ваш взгляд, было примечательным во время полета и после приземления.

– Боюсь, от меня будет мало толку, – смущенно отвечал Кайл. – В основном я просидел в кабине и только один раз вышел в сортир. Ваш человек сидел на одном из сидений, что были устроены сзади – три пары.

Я кивнул. Сиденья прикрепил я сам, когда мы закончили грузить лошадей. Обычно всегда для них оставалось немного места, и они были все же удобнее, чем брикеты сена.

– Он был один?

– Нет, рядом с ним сидел молодой человек. Ваш друг Серл сидел у окна. Это я запомнил, потому что молодой человек выставил ноги в проход и не подумал пошевелиться, когда я проходил мимо.

– Это Билли, – кивнул я.

– Когда я вышел, то спросил, как они, и сообщил, что через полчаса садимся. Молодой человек сказал «Спасибо, папаша» – так, словно я ему надоел до смерти, а когда я возвращался, он опять и не подумал убрать свои ноги. Не могу сказать, что я воспылал к нему любовью.

– Вы меня удивляете, – иронически отозвался я. – А Саймон что-нибудь сказал?

Кайл замялся:

– Вообще-то, это было почти три недели назад, я уже плохо помню. Вроде ничего такого.

– А вы что-нибудь запомнили? – обратился я к бортинженеру.

Тот, работая челюстями, покачал головой и, проглотив кусок, отхлебнул пива.

– В-в-вряд ли от меня б-будет много т-т-толку. Но сперва мы с ним даже разговорились. В кухне. Он сказал, ч-ч-что полетел в последний м-м-момент, вместо вас. – Бортинженер положил в рот ложку салата и, не смущаясь, заговорил с набитым ртом. Прямой, уверенный в себе человек. – Он с-сказал, что вы с-снег на вершине вулкана. Я ответил, ч-ч-что в этом нет смысла, но он воз-з-зразил, что это ед-динственный способ в-вас описать.

Патрик пробормотал, не поднимая головы от тарелки:

– В скорлупе ореха.

– Это мало что проясняет, – сказал я. – Он ничего не говорил о том, что собирается делать в Милане или куда направляется дальше?

Бортинженер покачал головой:

– Он г-говорил, что собирается лететь обратно с нами днем. Это я хорошо п-помню.

– Но мы полетели не сразу, – заметил Кайл.

– Правда? – удивленно переспросил я. – Первый раз об этом слышу.

– Мы должны были лететь сразу, но когда они погрузили лошадей, выяснилось, что на первых двух нет документов. Им пришлось выгружать всю партию, и делали они это очень медленно – их было всего двое. Но когда они разобрались с бумагами, я сказал, что грузить поздно. Мое летное время кончилось.

– Им надо было раньше проверить бумаги, – сказал я.

– Да, но они не проверили.

– Значит, их было всего двое, – сказал я, нахмурясь.

– Да, один молодой – его вроде звали Билли, так? А второй не ваш друг Саймон, а глухой старик.

– Альф, – сказал я. – Его зовут Альф. А как насчет еще двоих конюхов? Которые летели от своего конного завода?

– Насколько я слышал от старика, эти двое сопровождали лошадей до места назначения где-то на юге страны.

Я обдумал услышанное. Саймон, похоже, и не собирался возвращаться, и дело было вовсе не в неожиданной ночевке.

– Вы не заметили, куда направился Саймон, когда вы приземлились? – спросил я без особой надежды.

Летчики покачали головами:

– Мы вышли из самолета еще до него.

Я понимающе кивнул. Летчикам не надо было разгружать лошадей и объясняться с таможней.

Летчики тоже покивали в знак понимания моих проблем. Официант принес им сыр и осведомился, не желают ли они кофе. Я встал из-за стола.

– Увидимся позже, – сказал я. – Например, после пятой скачки, у весовой. Когда я переоденусь.