Бумажные девочки

– Портер, если ты не хочешь пересидеть все это с ним, – перебил его Клэр, наставив палец на Кетта, – то заткнись и берись за дело.

Роберт, вздохнув, встал, продолжая держать на руках Эви. Конечно, он мог возразить, но Клэр был прав. Кетт арестовал Стиллуотера до того, как выяснил все факты, повинуясь инстинкту – неправильному инстинкту.

– Прошу простить меня, сэр, – сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти.

Эви бросила свирепый взгляд на суперинтенданта из-за плеча Кетта – и оставила за собой последнее слово, когда они выходили из комнаты.

– Пукающая голова!

* * *

Сержант сказал правду: казалось, репортеры со всего города пытались прорваться внутрь здания. Они толпились на улице у входа, не меньше тридцати человек. Их изо всех сил сдерживал сержант – набравший лишний вес Джерард Батлер[18] без своих трехсот спартанцев. Даже через закрытую дверь Кетт слышал вопросы:

– Вы приблизились к обнаружению газетных девочек?

– Почему двух людей арестовали, а потом отпустили?

– Виновен ли Локи Персиваль? Вы снова подозреваете его в причастности к смерти Дженни О’Рурк в две тысячи тринадцатом году?

«Несчастный ублюдок», – подумал Кетт, останавливаясь посреди приемной. Персиваль никогда не освободится от нависающей над ним тучи.

– Я бы воспользовался боковым выходом, сэр, – посоветовал сержант. – Здесь они съедят вас живьем.

– Благодарю, – сказал Роберт, направляясь к выходу.

У двери он столкнулся с Портером и Фиггом. Его старый друг выглядел постаревшим лет на двадцать.

– Не слушайте босса, – сказал Фигг, приглаживая бородку. – Он просто ищет человека, чтобы выместить на нем свою злость. Завтра он снова к вам обратится. Тот, кто все это сделал, очень умен, и Клэру кажется, что его перехитрили. Он чувствует себя глупым, а такой человек, как он, не в силах вынести подобное оскорбление. Пройдет время, и все прояснится. И будет в точности как в случае с делом Хана в Лондоне.

Кетт, нахмурившись, посмотрел на Фигга.

– Надеюсь, нет, – отозвался он. – Тогда мальчик умер.

– О, Господи, – произнес тот, закрывая рукой рот. – Извините. Ведь так и было… Ну, вы понимаете, что я хотел сказать. Не судите себя слишком строго. И еще раз извините.

Роберт подождал, когда Фигг уйдет, и повернулся к Портеру.

– Извини, что так получилось, – сказал огромный детектив-инспектор. – Он и меня неслабо приложил после того, как ты ушел.

– Это моя вина, Пит, – ответил Кетт. – Он прав. С тех пор, как Билли… Я не знаю. Я постарался сразу уничтожить противника, не разобравшись до конца в том, что происходит.

– Не уничтожай никого, папочка, – с искренней тревогой сказала Эви.

Она приложила маленькую ладошку к его щеке, и Роберт почувствовал, как часть тревог дня исчезает.

– Я не буду, – заверил он ее. – Более того, сегодня я больше ничего не собираюсь делать. Отвезу вас домой, и мы постараемся хорошо провести время.

Кетт чувствовал себя виноватым – ведь три его девочки нуждались сейчас в любой помощи, которую только могли получить. Но он не лгал Портеру: исчезновение Билли его изменило. Им овладело отчаяние, которое делало его опасным. Команда в Норфолке была толковой, в ней работали умные люди, который знали, что делают. И будет только лучше, если он не станет им мешать.

– Короче, мы остаемся здесь, – сказал Портер. – Если тебе что-то придет в голову, дай мне знать. И спасибо тебе, Робби. Что бы там ни говорил босс, ты провел хорошую полицейскую работу.

Кетт пожал протянутую руку, прощаясь, затем прошел по лабиринту коридоров и отыскал боковой выход. В этой части здания было пусто. Он посадил Эви на плечи и зашагал в город. Стояла настоящая жара, которая вытягивала из него силы, но длинная прогулка того стоила: когда они пробились через толпы туристов и покупателей и по дуге вернулись к библиотеке, журналисты остались позади.

Однако он видел их дальше по улице. Клэр вышел к репортерам и выступил с заявлением, в котором ему наверняка несколько раз пришлось поцеловать задницу Локи Персивалю.

– Пойдем, – сказал Роберт дочке. – Давай забудем обо всем и заберем твоих сестер.

Однако забыть оказалось труднее, чем он предполагал. Как только Кетт выехал на своем «Вольво» из бетонной гробницы парковки, новости перекинулись на радио, и три пропавшие девочки из Нориджа стали главной темой национальной волны. Выступал не Клэр, а главный констебль[19], и он изо всех сил постарался смягчить последствия совершенных ошибок. Кетт молился, чтобы не прозвучало имя Персиваля, но это не помогло; теперь не приходилось сомневаться, что у того появились все основания для подачи второго иска.

– Проклятые придурки, – пробормотал Роберт, проезжая по узким улицам.

Два часа с небольшим. Забирать Элис еще рановато – хотя они проезжали мимо ее школы. Вместо этого он выбрался из города и направился к няне. Нужное ему направление оказалось практически свободным, и довольно скоро он остановился около нужного дома. И слегка расстроился, когда Мойра отказалась с ним идти.