Букелларий

Завидев меня, Карл Мартелл подозвал жестом и, не дожидаясь, когда я слезу с коня, спросил:

— Как ты?

— К бою готов, — ответил я бодро.

— Сегодня опять наведаешься в лагерь мавров? — поинтересовался он.

— По ситуации, — ответил я.

Повторять удачный маневр через короткий промежуток времени смертельно опасно. Враги, может, и глупее тебя, но не настолько, чтобы не сделали вывода из первого.

— Смотри сам, — разрешил мажордом всех франков и по совместительству мой тесть.

Пехота уже стояла, построенная в фалангу, но шеренг на флангах стало меньше. В центре она как бы прогибалась в сторону реки Вьенны. Пики пока лежали на земле. Из-за длинных, метра четыре, и толстых древков и несмотря на короткие наконечники, были они тяжеловаты. Такими в бою шибко не поорудуешь. Их или упирали подтоком в землю и ждали, когда конь сам налетит, или зажимали древко подмышкой и давили на врага. Позади фаланги стояли лучники, у которых луки пока были без тетив. Мало ли, вдруг пойдет дождь, намочит? Надеть тетиву — пара минут. Подчиненные мне тяжелые кавалеристы расположились на том же месте, что и вчера. Вечером ко мне пришли делегаты и выдвинули условие, что сегодня со мной в рейд пойдет и прибарахлится вторая половина. Я согласился без колебаний, потому что нападать еще раз на лагерь мавров не собирался, по крайней мере, тем же путем, а другого пока не знал.

Время шло, а враги не появлялись. Более того, в их лагере было необычно тихо, что казалось подозрительным. Карл Мартелл решил, что нас хотят выманить с крепкой позиции и напасть. Прождали еще пару часов, после чего он приказал выслать разведчиков. Я поехал сам, взяв десяток лангобардов. Если там засада, то нас не должны тронуть, чтобы не отпугнуть остальных, а уж мы постараемся сделать вид, что не заметили ее.

Арбы на въезде в маврский лагерь с нашей стороны были раздвинуты — заходи, кто хочет. Шатры, палатки и шалаши стояли на месте, но людей не видно, даже рабов. И кострища были старые, вчерашние, с холодными угольками. То там, то там валялись вещи, как бывает, когда в спешке хватаешь слишком много, и по пути теряешь. В ближних палатках и шалашах было пусто. Я выделил три пары всадников, послал их проверить шатры в центре лагеря. Там тоже было пусто, и исчезло все ценное и компактное. Шатер главнокомандующего маврской армии был и вовсе разграблен почти подчистую, остались только ковры и подушки.

Мы пересекли лагерь вдоль и поперек, затем проехали к следующему, где вчера держали пленников, по пути осматривая заросли по обе стороны дороги. Обнаружили только несколько трупов, за ночь обглоданных зверьем, и большое стадо волов, щиплющих траву со свойственной им невозмутимостью.

После этого вернулись в главный лагерь, и я разрешил подчиненным набрать добычи. Прошелся и сам по шатрам в центре. В одном нашел меч с «дамасским» клинком, который был в ножнах из черного дерева. Видимо, хозяин погиб, а соратников, решивших поживиться, ввели в заблуждение деревянные ножны. В другом под походной, складной кроватью лежал мешок с шестью чашами из электрона — сплава золота и серебра. Барельефы на боках изображали македонских воинов с сарисами. Были ли чаши, и правда, изготовлены древнегреческими мастерами, любившими работать с этим сплавом, или это более поздняя подделка — не знаю, не специалист. Мне любые сгодятся.

Обратно ехали неторопливо, с беспечностью праздных гуляк. Тысячи франкских воинов смотрели на нас и старались понять, что бы это значило? Вопрос был и на лице Карла Мартелла.

— Ты победил! — улыбнувшись, произнес я коротко.

— В смысле?! — не понял он. — Где мавры?

— Сбежали вчера вечером, — ответил я и повторил: — Ты победил!

Я еще помню, как орали болельщики на «Камп Ноу», стадионе «Барселоны», вмещавшем почти сто тысяч человек, когда хозяева забили гол. Ходил ради любопытства на четвертьфинал Лиги чемпионов с итальянским «Ювентусом». Так вот их рёв — детский лепет в сравнение с тем, что выдала франкская армия, меньшая на порядок, когда весть о бегстве мавров разнеслась по ней.

55

Карл Мартелл отныне главный защитник христианской веры. По крайней мере, так считает Римский папа Григорий Третий. То, что этот грабительский набег мавров в подметки не годится не только осаде Константинополя, но даже осаде Тулузы, никого не волнует. Франки находятся по нужную сторону баррикады, по ту, которая напишет историю и продвинет свою версию по всему миру. Эд Большой отныне защитником христиан не является и зовут его просто герцогом Аквитании, вассалом франкского короля Теодориха Четвертого и заодно Карла Мартелла.

Мажордом всех франков в полной мере воспользовался победой. Он тут же заменил епископов в Туре, Орлеане и Осере на тех священников, которые согласились отдать значительную часть земель. Полученные наделы были розданы воинам, готовым отправиться по первому зову в поход на коне и в броне. Урок, преподанный маврами, Карл Мартелл усвоил хорошо и сделал ставку на тяжелую кавалерию, способную прорывать глубокую фалангу.