Будущее ностальгии

Петербургский памятник Петру и его московский двойник разительно контрастируют друг с другом. Через пять лет после появления петербургского памятника Москва попыталась догнать и перегнать Петербург, построив свой собственный памятник спорному царю. Монумент был сделан неутомимым Зурабом Церетели и немедленно спровоцировал скандал. Петр Великий представлен в образе колоссального покорителя морей, правящего гигантской шхуной. Паруса и флаги победы, окружающие Петра, настолько обильны, что он кажется запутавшимся в них, как пленник в оковах своей собственной мощи. Ходили слухи, что скульптор использовал для этого монумента образец памятника Колумбу, который был отклонен Соединенными Штатами. Сравнение московского и петербургского Петров демонстрирует разительный контраст между двумя урбанистическими мифами и двумя типами ностальгии. Питерский Петр выполнен в человеческом масштабе, в то время как московский Петр — колосс[427]. Московский Петр — имперский правитель, а не амбивалентный карнавальный персонаж. Не случайно памятник был воздвигнут в честь годовщины Российского флота и отразил долгосрочные экспансивные планы мэра Лужкова по возвращению Крыма и Черного моря в состав России. Тогда московский Петр взял на себя императорский миф о Петербурге. Это произошло за счет одного иконографического абсурда. В своем памятнике Церетели помещает Петра на корабль, украшенный трофеями (трибуны, останки кораблей побежденного врага, заимствуя иконографию ростральных колонн на Стрелке Васильевского острова в Петербурге). Но флаг на корабле Петра и трофейные флаги врага идентичны — они являются все теми же русскими императорскими флагами. Это делает московского Петра одиноким нелюбимым героем с угрожающей бомбой, висящей над его головой, буквально обреченным на провал.

Если Петербург когда-нибудь станет городом-государством и ему потребуется государственный символ-птица, то я бы посоветовала выбирать из двух вариантов: жареная курица («цыпленок жареный») и нахохлившийся чиж («чижик-пыжик»). Обе птицы являются литературными персонажами, увековеченными в городском фольклоре[428]. Ни та ни другая не творят чудеса и не являются птицами высокого полета, что, пожалуй, и к лучшему, потому что чудеса порой заканчиваются трагически. Если для Москвы более предпочтительны фантастические жар-птицы и фениксы, то Петербург гораздо проще относится к своей местной фауне. Вот поэтому здесь нетрудно представить, что открытие скульптуры бронзового чижика, выполненного в натуральную величину, может стать поводом для возникновения веселого городского обычая.

Поэты и писатели, в том числе Белла Ахмадулина и Андрей Битов, написали юмористические посвящения Памятнику неизвестному чижику, что очень понравилось публике. Чиж был приветствован как посланник великой традиции Петербурга. Откуда он прилетел?

Существует старая петербургская песня неизвестного происхождения:

Чижик-пыжик, где ты был?
На Фонтанке водку пил.
Выпил рюмку, выпил две —
Закружилось в голове.

Никто не помнит, кто такой чижик-пыжик, но буквально каждый может понять состояние его души. Чижик олицетворяет дух горожанина, с его комическими притязаниями и мелкими прегрешениями. Скульптурное изображение птички было изготовлено художником — специалистом по марионеткам Резо Габриадзе. Установка бронзового чижика — антимонументальный акт; это напоминание о городских птицах, которые находят временный приют на голове какого-нибудь великого человека и улетают, когда появляются преданные посетители. Теперь эта преходящая птица заслужила собственный памятник. Новый фольклор, окружающий чижика, еще больше, чем статуя. Птицу похищали несколько раз. Ходят слухи, что, как и все великие герои, чижик имеет своих двойников. Предположительно, уже существует пять копий оригинального чижика, а неизвестные защитники нового городского наследия добросовестно сообщают каждый раз, когда птица «улетает» поздно ночью.