Брокен-Харбор

Дженни смущенно поежилась:

— Да. Взломщик или кто там еще. Примерно тогда же он начал проникать в дом — по крайней мере, тогда я начала обращать на это внимание. Из-за этого мысли путались, я постоянно проверяла, вдруг что-то пропало или стоит не на своем месте, но если что-то замечала, то боялась, что это просто моя паранойя, а потом вдобавок стала бояться, что у меня и насчет Пэта тоже паранойя…

А сомнения Фионы только добавили масла в огонь. Я задумался, чувствовала ли Фиона в глубине души, что еще больше раскачивает психику Дженни, или же ею двигала простодушная честность; я спросил себя, есть ли хоть что-то невинное в отношениях внутри любой семьи.

— Поэтому я просто все игнорировала и старалась вести себя как ни в чем не бывало. Ничего другого мне не оставалось. В доме я убирала еще тщательнее: если дети где-то напачкали, я в ту же секунду оттирала все или стирала. Пол на кухне мыла раза три на дню — и уже не только ради того, чтобы порадовать Пэта, я хотела, чтобы все было идеально, чтобы сразу было видно, если что-то не на месте. Ну, то есть… — Дженни вдруг настороженно взглянула на меня: — Все это пустяки. Говорю же, я знала, что наверняка это Пэт переставил что-нибудь, а сам и забыл. Я просто хотела убедиться.

А я-то думал, что она прикрывала Конора. Ей даже в голову не приходило заподозрить его. Она была абсолютно уверена, что галлюцинирует; ее приводила в ужас лишь кошмарная возможность, что врачи узнают о ее безумии и не выпишут из больницы. Она защищала самое дорогое, что у нее осталось, — свой план.

— Понимаю, — сказал я и, сделав вид, что пытаюсь поудобнее устроиться в кресле, взглянул на часы: прошло около двадцати минут. Рано или поздно Фиона — особенно если я был прав насчет нее — уже не сможет ждать дальше. — А что потом? Что изменилось?

— Потом… — В палате становилось все более душно, но Дженни обхватила себя руками, словно замерзла. — Однажды поздно ночью я зашла в кухню, и Пэт чуть не сшиб компьютер со стола, пытаясь скрыть, чем занимался. Я села рядом с ним и сказала: «Расскажи мне, что происходит. Что бы ни происходило, мы с этим справимся, но я должна знать». Сначала он отнекивался, говорил, что все в порядке, у него все под контролем — мол, не волнуйся. Естественно, я тут же впала в панику. Я говорю: «О боже, что? Что такое?! Мы не встанем из-за стола, пока ты не расскажешь, что происходит». Увидев, как я напугана, Пэт стал рассказывать — его словно прорвало. «Не хотел тебя пугать, думал, что поймаю его и тогда ты вообще ни о чем не узнаешь…» Он твердил про каких-то норок, хорьков, про кости на чердаке, про советы на форумах…

Снова этот хриплый смешок.

— И знаете что? Я была на седьмом небе от счастья! Я говорю: «Погоди, то есть проблема только в этом? Это все, что тебя беспокоит?» Я-то боялась, что у него роман или, не знаю, смертельная болезнь, а Пэт мне рассказывает, что у нас, возможно, завелся кто-то вроде крысы. Я чуть не расплакалась от облегчения. Я говорю: «Ну, значит, завтра позвоним дератизатору. Плевать, если придется брать кредит, оно того стоит». Но Пэт говорит: «Нет, послушай, ты не понимаешь». Оказывается, он уже вызывал дератизатора и тот сказал, что с нашим зверем не справится. Я говорю: «Господи, Пэт, и ты хочешь, чтобы мы продолжали тут жить? Ты что, спятил?» Он посмотрел на меня, словно ребенок, который принес мне свой рисунок, а я бросила его в мусорку. Он сказал: «Думаешь, я бы допустил, чтобы ты и дети оставались здесь, если бы это было небезопасно? У меня все схвачено. Не нужен нам дератизатор — он просто разложит яд и выкатит нам счет на несколько штук. Я сам поймаю эту тварь».

Дженни покачала головой.