Брокен-Харбор

— О боже, ну конечно. Когда я был подростком, я бы мать родную продал, лишь бы облапать девчонку.

— Вы — может быть. Но я не такой.

— Похвальное благородство. — Я чуть заметно усмехнулся. — Однако Пэт не понял, что ты просто поклоняешься издалека, да? Он наехал на тебя из-за Дженни. Не хочешь поделиться своей версией случившегося?

— Чего еще вам от меня надо? — Конор стиснул кулаки так, что побелели костяшки пальцев. — Я же сказал, что убил их. То, что было в детстве, здесь совершенно ни при чем.

— Помнишь, что я тебе говорил? — холодно спросил я. — Мы сами решим, что имеет отношение к делу, а что нет. Итак, мы слушаем: что произошло между вами с Пэтом?

Конор заскрежетал зубами, но удержал себя в руках.

— Ничего не произошло. Однажды, через пару дней после того, как Фиона со мной порвала, сижу я дома, и тут приходит Пэт и говорит: «Пойдем пройдемся». Я знал, что что-то случилось, — он был мрачен и отводил глаза. Мы пошли прогуляться по пляжу, и там он спросил — не потому ли Фиона меня бросила, что я влюблен в Дженни.

— Жесть… — Ричи скривился. — Неловко вышло.

— Он был очень расстроен. И я тоже.

— Пэт был сдержанным парнем, да? — спросил я. — На его месте я бы вышиб тебе зубы.

— Я ждал, что он так и сделает, и, в общем-то, не возражал. Думал, что заслужил это. Но Пэт никогда не выходит из себя. Никогда. Он просто сказал: «Я знаю, она многим парням нравится. Это не проблема — если они держатся от нее подальше, — но ты… Блин, братишка, насчет тебя я никогда не волновался».

— И что ты ему сказал?

— То же, что и вам. Что скорее умру, чем встану между ними. Что я ни за что не признаюсь ни в чем Дженни. Что я хочу только одного — найти себе другую девушку, чтобы мы стали такими же, как они, чтобы я забыл обо всем.

Судя по отзвуку былой страсти в его голосе, он говорил правду — от первого до последнего слова. Я поднял бровь:

— И все так легко обошлось? Серьезно?

— Несколько часов мы бродили по пляжу, разговаривали. Но по сути — да.

— И Пэт тебе поверил?

— Он знал меня. Я говорил правду. И он мне поверил.

— А потом?

— Потом мы пошли в паб, напились и потащились домой, поддерживая друг друга, чтобы не упасть. Несли фигню, которую все парни говорят по пьяни.

Я люблю тебя, дружище, — не по-пидорски, а как брата, и ты это знаешь, я для тебя что угодно сделаю… Во мне снова вспыхнул настойчивый огонек тревоги.

— И все снова стало в шоколаде, — сказал я.

— Да. Да, черт побери. Через несколько лет я стал шафером Пэта. Я крестный Эммы. Если не верите, проверьте по документам. По-вашему, Пэт выбрал бы меня, если бы думал, что я пытаюсь отбить у него жену?

— Приятель, люди еще и не так чудят, иначе мы с напарником остались бы без работы. Впрочем, поверю тебе на слово: вы снова лучшие друзья, братья по оружию и все такое. А потом, несколько лет назад, дружба накрылась медным тазом. Мы бы хотели послушать твою версию того, что произошло.

— Кто это сказал?

Я ухмыльнулся:

— Дружище, ты становишься предсказуемым. Во-первых, вопросы задаем мы. Во-вторых, мы не раскрываем наши источники. И в-третьих, помимо всех остальных, это сказал ты сам. Если бы ты по-прежнему дружил со Спейнами, тебе не пришлось бы морозить яйца на стройплощадке, чтобы узнать, как они поживают.

— Это все хренов Оушен-Вью. Лучше бы они вообще про него не слышали, — сказал Конор, помолчав. В его голосе появились новые, жесткие нотки. — Я сразу все понял. С самого начала. Года три назад, вскоре после рождения Джека, я поехал на ужин к Пэту и Дженни. Они тогда снимали домик в Инчикоре[25], в десяти минутах от меня, и я постоянно у них гостил. Не успел я порог переступить, а они уже тычут мне в нос эту брошюру с домами: «Смотри! Посмотри на это! Утром мы внесли первый взнос; мама Дженни приглядела за детьми, чтобы мы могли заночевать перед офисом риелтора. Мы были десятыми в очереди, получили именно то, что хотели!» Они мечтали купить дом еще с тех пор, как обручились, так что я был готов порадоваться за них, да? Но тут я смотрю на брошюру, а это реклама какого-то поселка под названием Брайанстаун. Никогда про такой не слышал. Судя по названию, захолустная дыра, названная застройщиком, заигравшимся в императора, в честь себя или сына. И там написано что-то вроде «Всего сорок минут от Дублина», а я смотрю на карту и вижу — ага, сорок минут, но только если на вертолете.

— Далековато от Инчикора. Никаких больше ужинов каждые пару дней.

— Да не в этом дело. Они могли найти себе дом хоть в Голуэе, и я бы за них порадовался — главное, чтобы они сами были счастливы.

— А они и думали, что будут там счастливы.

— Не было никакого «там». Пригляделся я к этой брошюре — а это не дома, а модели. Я их спрашиваю: «Поселок-то вообще построен?» — и Пэт отвечает: «Будет построен, когда мы переедем».

Конор покачал головой, опустив уголок рта. Что-то изменилось. Брокен-Харбор ворвался в разговор, словно ураганный порыв ветра, и заставил нас всех напрячься. Ричи оставил в покое пакетик с сахаром.