Брокен-Харбор

— Да просто ушел. Побродил пару часов по этому сраному поселку, искал хоть какую-нибудь зацепку, которая заставит меня позвонить Пэту и сказать: «Прости, брат, я был не прав. Это райское местечко», но там повсюду была все та же помойка. В конце концов я связался с одним своим приятелем и попросил меня оттуда забрать. Больше они мне не звонили. Я им — тоже.

— Хм-м. — Я откинулся на стуле и в задумчивости постучал ручкой по зубам. — Я, конечно, слышал, что дружбы разваливаются по всяким странным поводам, но чтобы из-за разных взглядов на недвижимость? Серьезно?

— Я ведь оказался прав, так?

— И ты этому рад?

— Нет. Я был бы счастлив ошибиться.

— Потому что Пэт был тебе небезразличен, не говоря уже о Дженни. Тебе была дорога Дженни.

— Все четверо.

— Но особенно Дженни. Нет, погоди, я не договорил. Конор, я человек простой — спроси у моего напарника, он подтвердит: я всегда выбираю самое простое решение, и обычно оно оказывается правильным. Так что, пожалуй, ты мог поругаться со Спейнами из-за того, какой дом они выбрали, какую взяли ипотеку, из-за их мировоззрения и прочего — кое-что я уже забыл, ты мне потом напомнишь. Но, учитывая предысторию, все было гораздо проще: вы поругались, потому что ты был по-прежнему влюблен в Дженни Спейн.

— Об этом даже речь не заходила. Мы обсуждали это всего один раз — после того как Фиона со мной порвала.

— Значит, ты по-прежнему был в нее влюблен.

— Я никогда не встречал таких, как она, — с тихой горечью сказал Конор после паузы.

— И поэтому с другими девушками у тебя не клеится?

— Я не собираюсь тратить свою жизнь на то, что мне не нужно, — что бы кто мне ни говорил. Я видел Пэта и Дженни, я знаю, что такое настоящая любовь. Зачем мне что-то другое?

— Но ты пытаешься убедить меня в том, что поссорились вы по другой причине.

В его прищуренных серых глазах вспыхнуло отвращение:

— Да, по другой. Думаете, я бы допустил, чтобы они догадались?

— Раньше им это удалось.

— Тогда я был моложе. И не умел ничего скрывать.

Я рассмеялся:

— Был огромной открытой книгой, да? Похоже, не только Пэт и Дженни изменились, когда повзрослели.

— Я стал более рассудительным. Стал лучше контролировать себя. Но я не стал другим человеком.

— Значит ли это, что ты по-прежнему влюблен в Дженни?

— Мы с ней уже несколько лет не общаемся.

Это был уже совершенно другой вопрос, однако мы с ним могли подождать.

— Возможно. Зато из своего уютного гнездышка ты видел ее предостаточно. Кстати, раз уж об этом зашла речь: как все это началось?

Я ожидал, что Конор попытается увильнуть, однако он ответил быстро и охотно, словно был рад любой теме, помимо своих чувств к Дженни Спейн.

— Почти случайно. В конце прошлого года дела шли неважно — заказов практически не было. Начинался кризис — никто тогда об этом еще не говорил, а если бы хоть заикнулся, его объявили бы предателем родины, — но я все понимал. Фрилансеры вроде меня почувствовали это первыми. Я был, считай, без гроша, пришлось съехать с квартиры, снять эту вонючую конуру. Вы ведь ее видели, да?

Мы оба промолчали. Ричи замер, слился с фоном, чтобы не мешаться мне на линии прицела. Конор скривился:

— Надеюсь, она вам понравилась. Теперь вы понимаете, почему я стараюсь там не зависать.

— Однако и от Оушен-Вью ты тоже был не в восторге — как вышло, что ты стал зависать там?

Конор пожал плечами:

— У меня была куча свободного времени, мне было тоскливо… Я постоянно вспоминал Пэта и Дженни. Раньше, если у меня случалось что-то плохое, я всегда говорил с ними. И мне их не хватало. Я просто… Мне захотелось узнать, как у них дела.

— Ну, это я могу понять. Но нормальный человек, если он хочет наладить отношения со старыми друзьями, не разбивает бивак под их окнами — нет, он берет телефон. Извини за глупый вопрос, но неужели такая мысль не пришла тебе в голову?

— Я не знал, захотят ли они со мной разговаривать. Даже не знал, осталось ли у нас что-то общее. Если нет, я бы этого не вынес. — На секунду Конор стал похож на хрупкого, ранимого подростка. — Да, я мог бы позвонить Фионе и расспросить про них, но я не знал, что они ей рассказали, и не хотел ее вмешивать… Однажды в выходные я решил, что просто отправлюсь в Брайанстаун, попробую их увидеть, а потом поеду домой. Вот и все.

— И ты их увидел.

— Да. Забрался в тот дом, где вы меня поймали. Я надеялся разве что увидеть, как они выходят в сад, но окна у них на кухне… В них видно все. Все четверо за столом. Дженни собирает волосы Эммы в хвостик, чтобы не лезли в тарелку. Пэт что-то рассказывает. Джек смеется, и у него все лицо заляпано едой.

— Сколько ты там провел?

— Может, час. Это была такая милая сцена — пожалуй, ничего лучше я не видел уже долгое время. — Воспоминания изгнали напряжение из голоса Конора, смягчили его. — Умиротворяющая. Я приехал домой умиротворенным.

— И поэтому вернулся за новой дозой.

— Да, через пару недель. Эмма играла в куклы в саду — учила их танцевать. Дженни развешивала белье. Джек изображал самолет.

— И это тоже умиротворяло. Поэтому ты возвращался снова и снова.