Брокен-Харбор

– Просто успокой его, и все. Если сможешь, узнай имя. Принеси ему чашку чая. Дела даже близко не касайся и, ради всего святого, не допускай, чтобы он попросил адвоката. Я дам тебе пару минут, потом войду сам. Идет?

Ричи кивнул:

– Думаете, мы добьемся от него признания?

Почти никто из них не признаётся. Им можно показывать отпечатки пальцев на оружии, кровь жертв на одежде, записи с камер наблюдения, на которых они бьют жертву по голове, а они все равно будут разыгрывать оскорбленную невинность и скулить, что их подставили. В девяти случаях из десяти чувство самосохранения оказывается сильнее логики и здравого смысла, и ты молишь небеса, чтобы тебе достался десятый человек – тот, у кого чувство самосохранения недоразвито, тот, кому важнее, чтобы его поняли. Тот, кто испытывает потребность тебе угодить, а иногда даже слышит голос совести. Тот, кто в глубине души не хочет спасать себя, тот, кто стоит на вершине скалы и борется с желанием прыгнуть. Человек с внутренним надломом, который можно найти и использовать.

– Будем к этому стремиться, – сказал я. – Начальник приходит к девяти – значит, у нас есть шесть часов. Давай преподнесем ему парня в подарочной обертке и с ленточкой-бантиком.

Кивнув, Ричи снял куртку и три свитера и бросил их на стул, превратившись в нескладного долговязого подростка лет пятнадцати в синей футболке с длинными рукавами, застиранной до прозрачности. Он спокойно, не дергаясь, стоял у стекла и смотрел, как наш парень горбится над столом, пока я не сверился с часами и не сказал:

– Вперед.

Ричи взъерошил волосы, наполнил два стаканчика водой из кулера и вышел.

У него все отлично получалось. Войдя, он протянул парню стаканчик и сказал:

– Извини, брат, я собирался принести попить раньше, но задержался… Вода подойдет? Или, может, лучше чаю? – Акцент у него усилился – вероятно, его тоже посетила мысль про классовые различия.

Когда открылась дверь, наш парень едва из штанов не выпрыгнул и теперь покачал головой, пытаясь перевести дух.

Ричи навис над ним:

– Точно? Может, кофе?

Еще раз покачал головой.

– Супер. Если захочешь, то просто скажи, лады?

Парень кивнул и потянулся за водой. Стул пошатнулся.

– Ай, погоди, он дал тебе хромой стул, – сказал Ричи. Быстрый опасливый взгляд в сторону двери, словно за ней мог притаиться я. – Возьми вон тот.

Наш парень неуклюже прошаркал в противоположный конец комнаты. Скорее всего, никакой разницы не было – в комнаты для допросов специально ставят неудобные стулья, – но он все же сказал “спасибо” – так тихо, что я едва услышал.

– Да не вопрос. Детектив Ричи Курран. – И Ричи протянул руку.

Парень ее не пожал.

– А я обязан назвать свое имя? – спросил он.

Голос тихий и ровный, приятный на слух, с легкой хрипотцой, словно парень давно ни с кем не разговаривал. Акцент мне ничего не дал: парень мог быть откуда угодно.

Ричи изобразил удивление:

– Не хочешь? Почему?

Парень помедлил, потом буркнул себе под нос: “…какая разница”.

– Конор, – сказал он, все же пожав руку Ричи.

– Конор, а дальше?

Пауза в долю секунды.

– Дойл.

Неправда, однако это не имело значения. Утром мы найдем или его дом, или его машину, или и то и другое, перетряхнем их сверху донизу и постараемся отыскать, помимо прочего, удостоверение личности. Сейчас нам нужно было просто имя – чтобы как-то к нему обращаться.

– Рад знакомству, мистер Дойл. Скоро придет детектив-сержант Кеннеди, и вы с ним сможете начать. – Ричи присел на угол стола. – Честно скажу, я страшно рад, что ты появился. Мне до смерти хотелось оттуда свалить. Знаю, люди платят большие деньги, чтобы жить в палатке у моря и все такое, но я не любитель природы, понимаешь?

Конор чуть заметно шевельнул плечами:

– На природе спокойно.

– Спокойствие – это не по мне. Я парень городской, мне как-то ближе шум и суета. Вдобавок я там чуть яйца не отморозил. А ты сам из тех мест, да?

Конор резко вскинул голову, но Ричи просто смотрел на дверь, отхлебывая воду из стаканчика и болтая о том о сем в ожидании моего прихода.

– Нет людей, которые родом из Брайанстауна. Туда только переезжают.

– Это я и имел в виду. Ты же там живешь, да? Иисусе, я б там ни за что не поселился.

Ричи подождал, являя собой воплощение легкого невинного любопытства.

– Нет. Я из Дублина, – наконец ответил Конор.

Не местный. Ричи закрыл одну из версий и тем самым избавил нас от большой мороки.

– Да здравствует Дублин! – Ричи поднял стаканчик в шутливом тосте. – Лучшее место для жизни. Нас отсюда и силком не утащишь, верно?

Конор снова пожал плечами:

– Я бы пожил в деревне. Все зависит от обстоятельств.

Ричи подцепил ногой свободный стул и подтянул его к себе, потом закинул на него ноги, устраиваясь поудобнее перед интересным разговором.

– Серьезно? А от каких обстоятельств?

Конор с силой провел рукой по подбородку, пытаясь собраться: Ричи выводил его из равновесия, заставляя внимание рассеиваться.

– Не знаю. Если бы была семья. Там детям есть где играть.

– А! – воскликнул Ричи, ткнув пальцем в сторону Конора. – Вот видишь. Я-то холостяк, мне надо, чтоб было где выпить, девочек склеить – жить без этого не могу, понимаешь?