Бремя богов

Нежданный гость опустился на колено рядом с жалобно стонущим мальчиком, накрыл кровавое пятно ладонью, чуть прищурился, замер. Дыхание Легостая стало заметно размереннее. Мужчина склонил голову набок, поднял ладонь, сжал губы – а затем подсунул руку под спину паренька. Слабо улыбнулся:

– Похоже, малыш, до весны тебе придется забыть о беготне. В ближайшие пять дней постарайся вообще не шевелиться. У тебя внутри тела очень большой шрам. Не дай ему порваться.

– Ты жив, мой родной, ты жив! – Женщина снова крепко обняла бедолагу.

Худощавый гость выпрямился и повернулся прямо к Степану:

– Как твое имя, потомок небесных духов?

– Меня зовут Старым, Любый, – ответил Золотарев.

– Странное имя для столь молодого охотника.

– Я шаман, Любый. Я стар по месту, а не по возрасту.

– Шаман? – худощавый гость покачал головой. – Судя по тому, как ты светишься, шаманом ты должен быть отличным.

– Свечусь? – удивился колдун.

– Ты этого не видишь? Жаль, – вздохнул Любый. – Но это не меняет главного. Ты ведь знаешь, что небесные духи вернулись к лесному народу, шаман? Пробовал ли ты перекинуться их потомком, прародителем куниц?

Над стойбищем повисла звенящая тишина. Даже обнимающая раненого ребенка женщина прекратила скулить.

– А должен? – с некоторым сомнением ответил Золотарев. – Мне, вроде как, и человеком оставаться неплохо.

– Человек слаб, – тихо поведал Любый. – Ему трудно защитить свой дом от славянских захватчиков, варяжских разбойников или скифских работорговцев. Дети небесных духов в образе своих прародителей быстры и почти неуязвимы, у них куда более острый слух и нюх, они успевают примчаться на помощь детям лесного народа в считанные часы, как бы далеко ни случилась беда. Только благодаря сим преображениям нам удалось принести мир, покой и соль всем народам Заволочья и совершенно избавить их от опасности рабства. Только дети небесных духов способны даровать свободу и покой всему подлунному миру!

– Трудно поверить, чтобы куница в бою оказалась сильнее лучника или копейщика.

– Пока ты сам не ощутил себя прародителем, шаман, тебе не понять, сколь огромна разница между человеческим обликом и обликом небесного духа, – покачал головой гость.

Степан неуверенно промолчал, облизнув отчего-то пересохшие губы.

– Я чувствую в тебе огромную силу, шаман рода куницы, – пристально посмотрел ему в глаза Любый. – Но я не могу раскрыть ее без твоего желания.

Золотарев опять ничего не ответил.

– Хорошо, шаман, – вздохнул гость. – Я дам тебе время подумать. Если решишься сделать шаг к новой жизни, приходи к моему дому в верховьях Выми. Я открою перед тобой новый, неведомый мир!

Любый развернулся, быстро прошел к истукану, на ходу сбрасывая одежду, внезапно рыбкой нырнул вперед, перекувырнулся через голову – и матерый серый волк сорвался с места с такой скоростью, что буквально растворился в воздухе. Лишь легкая снежная пыль, что поднялась с наста, подсказала направление, куда он умчался.

Над кочевьем повисла долгая тяжелая тишина. Лесовики смотрели кто на идола, кто по сторонам. Некоторые еле шевелили губами, произнося неслышные молитвы; девушки оглаживали меховые платья, молодые охотники во все глаза таращились на своего шамана.

– Мы благодарны тебе, конечно, Старый, что не оставил нас без своего покровительства, – наконец кашлянул Борода. – Но я бы, наверное, отозвался. Стать первопредком, вступить в войско Любого… Сие есть невероятная честь! Не каждому выпадает.

– Я еще думаю, – свистящим шепотом ответил Золотарев.

В его сознание медленно просачивался тот факт, что только что прямо перед ним, на расстоянии вытянутой руки, стоял повелитель оборотней. Только что всего один быстрый и точный удар ножа мог избавить человечество от лютой опасности, от порабощения черным колдуном. Только что воин великой Купавы мог исполнить свой долг, свое предназначение. Сделать то, ради чего жил, чему учился. Убить главного врага цивилизации, спасти будущее!

Вот только перед этим повелитель оборотней спас от смерти обреченного мальчишку. Прямо на глазах колдуна, безо всякой корысти и не испросив никакой платы…

Наверное, именно поэтому воспитанник братства и не смог взяться за нож. Убить целителя во время лечения… Это было неправильно, несправедливо. Совершить подобную подлость Степан оказался неспособен. Все его нутро, его душа и разум воспротивились подобному поступку – и Золотарева «переклинило». Присланный из будущего убийца словно бы забыл, что повелитель оборотней подлежит уничтожению – на все то время, пока Любый находился перед ним.

Одно дело – резать насильников, работорговцев и разбойников, и совсем другое – убивать лекарей и защитников людей от рабства и разбоя.

– Вот проклятье… – наконец-то пробормотал шаман рода куницы. – Что же мне теперь делать?

– Ты можешь сходить в город небесных духов, Старый! – посоветовал ему бородач. – Перекинуться через нож никогда не поздно! – И главный из лесовиков хлопнул в ладони: – Несите дрова, братья, разжигайте большой костер! Сегодня мы славим нашего спасителя! Славим посланника небесных духов! Сегодня пир во славу Любого!