Бранкалеоне

Той ночью он не спал, но учинил тайный совет со своими сторонниками о способе избегнуть позора. Ибо если решено будет не отправлять посольства, а жить по-прежнему, все будут почитать его невеждой и помешанным, так как он брался за нелепую затею, и он потеряет в республике ослов всю репутацию, которую почитал приобретенной или притязал приобрести. Не найдя подходящего средства, они решили позвать мулишку, приходившегося одному из них двоюродным братом и обретавшегося в ту пору на тамошних пастбищах: от него ждали большой помощи в сем случае, зная, что меж породою мулов он один из самых изворотливых и хитроумных. Он охотно покинул свое ложе, хотя еще и не мочился на ночь, и, слыша, какая важность придается его особе, был весьма доволен. Соединившись с прочими и узнав об их нужде, он пришел в прекрасное расположение духа и молвил так:

«Хотя я происхожу от славного племени благородных коней, однако не гнушаюсь с вами знаться и любить вас как моих родственников. Я не из таких, кто, почитая себя выше прочих, презирает и единокровных, но дружен со всеми, всем являю уважение, со всеми отменно ласков и неизменно готов подать помощь всякому, кто ее у меня ищет. Это узнаете ныне и вы на своем опыте; будьте уверены, что, благорасположенный к вам, я искренне скажу всю правду и дам самый добрый совет. И это будет не первый плод моего разумения, ибо совет мой и прежде бывал многим полезен. Несомненно, вы в весьма затруднительном положении, и если не прибегнете к ухищрениям, то всерьез обделаетесь.

Два способа остаются вам спастись из той бури, что вот-вот потопит вас в море бесславия, а лучше сказать — поношения. Один — избрать некоторых из ваших сторонников, которые вам подлинно друзья; подробно изъясните им ваше намерение и желание и подговорите противоречить вам, когда вы соберетесь все вместе и будете обсуждать дело: пусть представляют свои доводы, которые будут выглядеть основательно, но в конце концов рухнут перед вашими, как более сильными. Таким способом вы покажете рассудительным ослам, что у вас в этом деле больше понимания, чем у всех прочих. А потом выйдет так, что те, кто не столь учен, примут ваши доводы, признают ваше ослоумие как обладающее огромнейшим авторитетом, непременно присоединятся к вашему мнению и сделают все, что вам будет угодно. Если этого средства не будет достаточно, перейдите ко второму, которое безошибочно добудет вам победу. Предложите, во избежание беспорядка при таком множестве голосов, выбрать нескольких, которым даны будут все полномочия завершить дело, и прибавьте, что ради свободы в высказываниях пусть подают голос тайно, говоря вам на ухо. Ибо много раз замечалось, что один, остерегаясь другого, не осмеливается молвить свободно то, что у него на сердце. Таким образом, когда вы, господин верховный осел, выслушаете всех, то сможете сказать, что общее мнение было таково, как вам угодно, так как, если один не знает, что говорит другой, никто не будет знать, каково решение, и так вы исполните свое намерение».

Совет этого изворотливого мулишки был весьма полезен бедному ослу, видевшему, что ему грозит потеря всей его репутации. Назавтра созвав совет, он поступил во всем сообразно наставлению мулишки, и дело вышло точно так, как замышлялось. Ибо доводы тех, кто ему противоречил, казались много слабее доводов внесшего предложение, так как они ему уступили, а он, выслушав мнение каждого тайно, вынес решение по своему вкусу, каково бы оно ни было, верное или ошибочное.

Итак, принялись называть поименно посланников, меж коими первым оказался сам ослиный глава, а сотоварищами ему — несколько сторонников его предложения.

Глава XXVI [127] . О мольбе, какую они обратили к Юпитеру, и об ответе, ими полученном

— Пустились в путь ослиные послы, но недолго шли, так как вступили в соседний лесок, где, много ревя и пердя, изложили Юпитеру свое поручение. Их глава, держа речь от общего лица, молвил так:

«Синьор Юпитер! Хотя ослы должны признавать, что они вам обязаны, так как вы дали им не просто бытие, но весьма благородное и наделенное многими добрыми качествами, однако они не очень довольны вашим деянием, затем что вы сделали их самыми несчастными и измученными зверями в свете. Что за причуда вам припала — решить, когда вы водворяли нас в сем свете, чтобы мы подвергались столь великим несчастиям и людской жестокости? Воистину, мы можем сказать, что вы тогда были чем-то возмущены и сильно разгневаны. Поэтому мы все ныне просим, чтобы вы изволили приникнуть на наши несчастья и облегчить оные из сострадания, сделав так, чтобы мы не были в положении, худшем, чем у других, и чтобы другие звери не говорили, что вы нас почитаете за ублюдков».