Бранкалеоне

Явился в ту деревню один ярмарочный шарлатан, который, чтобы лучше продавался его товар, расхваливал себя, говоря, что творит чудеса. Он сказал, будто хочет открыть им секрет, как скорейшим образом разбогатеть, если щедро его наградят. Обещали ему за это больше ста скудо и отложили оные. Тогда он взял мелкую монету и положил ее в сосуд с чистой водой, так что монета показалась вчетверо больше размером.

Они увидели эту новинку и, не ведая секрета, подумали, что таково свойство воды, которая, как он им говорил, заставляет расти металлы. Он прибавил, что чем больше воды и дольше срок, на который оставят в ней монеты, тем сильней те вырастут в величине, толщине и весе. С этими словами, забрав плату, обещанную ему и заранее отложенную, он удалился скорым шагом без оглядки, смеясь над легковерием этого люда. Итак, все думали разбогатеть. Того ради каждый взял все деньги, что были у него в ларе, и швырнул в свой колодезь, рассчитывая назавтра выудить их потолще и потяжелее, так что они будут стоить вчетверо больше прежнего.

Но как иголки не сделались железными колышками, так и деньги все пропали, ибо выловить их не удалось, сколько ни осушали они колодцы трудами искусников отводить воду. И кошелек их остался столь же пуст, как мозг.

Глава XVIII. Как огородник отвел осла на рынок

Огородник исполнил приказ хозяина, твердо решившего не держать больше в доме эту скотину, и отвел осла на рынок, но без седла и прочей сбруи.

Многим нравился этот прекрасный осел, а потому огородник заламывал цену и превозносил его свойства и достоинства; из-за этого, хотя и обнаруживалось несметное число желающих купить животное, никто в итоге не покупал, ибо в споре между охотою и нежеланием или невозможностью тратиться сия охота почти всегда остается побежденною, — так что он долго простоял на рыночной площади, утомившись отвечать всякому, кто спросит.

Наконец объявился один из тех, что не бывают на рынке первыми, дабы не иметь помехи в покупках: видя, что осла никто не берет, он подошел к продавцу, спросил о цене (которая уже снизилась), тщательно осмотрел, и они уговорились. Огородник попросил вознаграждения, утверждая, что заслуживает этого, ибо задешево продал осла, не имеющего равных в мире. Он без обиняков поведал покупателю, как осел обнаруживает, что наделен разумом, и понимает всякую людскую речь.

— О, да ты шутишь, — отвечал покупщик. — Ты, чего доброго, думаешь убедить меня в этих небылицах и таким образом вытянуть у меня деньги из рук? Я не из тех, кто покупает небылицы, — ты не на того напал.

— Я не намереваюсь продавать вам небылицы, — возразил тот, — но покажу, как обстоит дело. Знайте, что я сказывал работникам одну историю, а осел меж тем стоял в неослабном внимании, а как услышал, что я говорю о злосчастии двух ослят, был поражен и выказал, что прекрасно все разумеет. Посему, если вы изволите немного потерпеть, я дам тому доказательство еще раз, и вы узнаете, что я говорю правду.

— Давай свое доказательство, — сказал тот.

— Слушайте меня, — отвечал огородник, — и внимательно примечайте движения осла.

Есть в Ломбардии деревня, где люди не меняют своих мнений и суждений, то есть какими родились, такими и живут, всегда с одним разумением, и с ним же и умирают. Так как виноградникам их много вредила гусеница (в том краю она зовется гусенью и листоедом), они учинили совет, как сладить с такой напастью, и после разных предложений решили дать ей бой. Вооружились кто арбалетом, кто копьем, кто шпагой, кто пищалью, и давай гвоздить по виноградникам эту живность сказанным наступательным оружием, но с невеликим успехом, ибо из тысячи убивали три-четыре штуки, так что еще больше на нее негодовали. На руку одному, в ком больше было тетери, чем человека, угодила гусеница, и он, робея, не осмелился снять ее рукою, как следовало поступить, но, подав знак ближайшему арбалетчику, просил выстрелить в нее из арбалета. Тот не промедлил и, прицелившись, сделал отменный выстрел, которым пронзил руку и скинул гусеницу[113].

Они совсем отчаялись. Потому учинен был новый совет, на котором решили послать четверых в город, чтобы те, сыскав самых престарелых оружейников, вызнали у них, можно ли найти такое оружие, чтобы без труда изрубить в куски этих тварей, столь досадных и вредных.