Бои местного значения

В жестоких боях были взяты прусские города Алленштейн, Гутштадт, Вормдит, Мельзак… Впереди еще оставался Хайлигенбайль. За ним, за спиной у немцев, было студеное море и залив.

Каждый день приближал немецкую группировку к воде, к еще не растаявшему ледяному покрову в заливе и к неизбежному преждевременному открытию купального сезона. С упорством обреченных немцы цеплялись за эту узкую прибрежную полосу.

Путь пехоте расчищала артиллерия. Резко возрос расход боеприпасов. От их наличия на огневых зависело продвижение вперед.

На рассвете прямо в дивизию пришла колонна автомашин РГК с боеприпасами. Капитан, возглавлявший колонну, торопил меня с приемкой и разгрузкой. Он держал наготове накладные и карандаш, выбирая удобный момент для того, чтобы я поскорее расписался в получении. Снаряды и мины были доставлены прямо с колес ближайшей железнодорожной станции. Я обходил колонну, выбирая автомашины, на которых были снаряды. Они были очень кстати. Только что я вернулся с КП дивизии, где получил приказание — дать как можно больше снарядов артполку для скорейшего овладения цепочкой хуторов немецких бауэров. Для этого надо было выбить из крепких кирпичных подвалов под каждым домом засевших там фрицев. Артиллеристам предстояло немало потрудиться: выкатить орудия на прямую паводку, расстрелять в упор амбразуры подвалов и проложить путь пехоте. Дивизионный транспорт не успевал подвозить боеприпасы.

— Поехали прямо на огневые артполка, — предложил я капитану.

— А за машины кто будет отвечать, если попадем под огонь? Снаряды нужны всему фронту. На чем будем возить? — спрашивал меня капитан и тут же предлагал расписаться в накладных. Его поддержали окружившие нас шоферы. Им не хотелось в густой туман, по раскисшим мартовским дорогам тащиться на огневые позиции, под нос к немцам. Там можно было основательно засесть и навсегда расстаться с новыми машинами. Рассуждения капитана и дружный хор шоферов несколько поколебали мои намерения, но ненадолго.

— Не будем тратить время. Пока туман, проскочим, разгрузим в один миг, и вы свободны, — предложил я водителям.

— Разгружайте здесь, — настаивал капитан. — Мы не обязаны развозить снаряды по батареям.

Шоферы молчали, кажется, они начали колебаться.

— Здесь некому разгружать. Я один. Все остальные там, впереди, готовятся к штурму хуторов. И вы не хотите подбросить ближе снаряды?

— Сами разгрузим. Начинай… — зашумели водители, но не все.

— Не подпишу накладные, — сказал я. — Туман же! Ни черта не заметят.

Капитан растерялся. Стоял какое-то время в нерешительности. Шоферы ждали его решения.

— Поехали, — скомандовал я, уловив подходящий момент. Капитан сник и промолчал. Шоферы разошлись по машинам. Загудели моторы. Я сел в переднюю и повел колонну в артполк. На огневых артиллеристы быстро разгрузили снаряды. Усердно помогали в разгрузке шоферы и сразу же уезжали поодиночке. Оставались три автомашины, нагруженные минами для полковых минометных батарей. По одной машине на полк.

— Товарищ капитан, подбросим мины прямо в стрелковые полки? Минометчики вас не забудут.

— Пирамиду поставят, украшенную звездой из консервной банки, — наотрез отказался на этот раз капитан. — Что за шуточки?

Мои уговоры не помогали. Ружейная перестрелка доставала огневые позиции артполка. Капитан, пока шла разгрузка, все время ругал себя за то, что послушался меня, подставил машины под огонь, торопил шоферов. Мины пришлось разгружать прямо у дороги. Я расписался в накладных, капитан хлопнул дверцей и уехал на последней машине.

Медленно рассеивался туман. Скоро начнется артиллерийская дуэль, и ящики у дороги — неплохая цель, если их заметят немцы. На раздумья не оставалось времени. Я отправился на КП ближайшего стрелкового полка дивизии, чтобы договориться о переброске части мин к батарее. КП нашел в подвале добротного двухэтажного дома. Его окружали кирпичные постройки и навесы, фруктовый сад, обсаженный высокими елями. Имение пруссака-помещика было открыто со всех сторон для обстрела, но почему-то постройки не пострадали и, пока я шел к нему, туда не просвистел ни один снаряд.

Командир полка, молодой майор, подтянутый, чисто выбритый, надушенный одеколоном, выслушал меня и сказал:

— Давай больше мин. Людей осталось мало, к вечеру будет еще меньше. Пополнения не обещают, а до залива еще дойти надо. Комдив считает, что можно дойти на одном энтузиазме командира полка и начальника штаба при поддержке замполита. Я, в свою очередь, думаю, что выручить нас могут только мины и снаряды. Пока артиллеристы и минометчики не расстреляют в упор хутора, нам не продвинуться. Немчуре неохота, конечно, купаться подо льдом, но придется. Так что — вовремя пришел с минами.

По словам командира полка, немцы сидели в каких-нибудь пятистах метрах от КП. И как только рассеется туман, закипит сражение за два хутора на участке полка. После их взятия можно рассчитывать на приближение к заливу еще на один или два километра. А там еще хутора. И так до самого залива.

Перестрелка уже нарастала…