Богдан Хмельницкий

уничтожить изданные им во вред универсалы, дозволить козакам проживать спокойно

во всех коронных и дедичных имениях киевского воеводства, уничтожить все

стеснительные против них постановления (следовательно, дозволить полное

расширение козачества и возможность всему народу в киевском воеводстве перейти в

козачество, а также переходить туда из других воеводств жителям), дозволить козакам

судиться самим между собою, не завися ни от каких других урядов, а в случае тяжбы с

мещанами выбирать поровну судей от мещанского уряда и от Козаков, дозволить

козакам передавать свои имущества кровным или кому захотят по завещанию, а не

отдавать их уряду, как хотело правительство, дозволить им беспрепятственно ходить на

рыбные и звериные промыслы (а следовательно и в Сич, откуда они могли

предпринимать морские походы), дозволить им вступать в службу иностранных

государей, возвысить им жалованье, не допускать жолнеров на квартиры в киевском

воеводстве, не яы“"пч кадуков по войсковым товарищам, то-есгь, в случае

преступления,

3----------------------------

) Jak. Sob. Pam. wojny. choc., 44.

53

не раздавать имуществ другим лицам, мимо наследства, дать привилегию на

братство, основанное в Киеве, и на школы для обучения юношества».

При такой просьбе приложен был перечень утеснений, которые терпит

православная вера в Короне и Великом Княжестве. Указывали, что в Полоцке и

Витебске ни в одной церкви не дозволялось совершать богослужения, а священников,

как только покажутся в городе, сажают в тюрьмы; дети умирают без крещения, люди

ясивт без венчания и отходят на тот свет без исповеди и св. причащения, а полоцкий

владыка приказывал выкапывать из земли погребенных на кладбище и бросать на

съедение собакам. «Ксендзмитрополит Рутский в Вильне взял под арест виленских

предмещан и они до сих пор сидят за порукою под следствием; в Вильне и Полоцке

выгнали из урядов и рад мещан греческой религии, и лишают их тех прав, какими они

до сих пор пользовались. Уряды не хотят даже принимать просьб об оскорблениях,

нанесенных людям греческой веры от апостатов, а между тем беспокоят мандатами и

тянут в суды шляхту, которая скрывает у себя священников греческой' религии. В

Могилеве, Орше, Мстиславле, Витебске, Дрисе и других литовских городах полоцкой

епархии апостат Кунцевич запечатал церкви и много убийств учинил над людьми. В

Пинске и во всей пинской епархии апостат Шаховский отнял церкви на унию и людей

насилует. Также в Луцке, Ровном и во. всех городах луцкой епархии отступник

Почаевский отнял церкви и попа Иоанна Жемальского, ради унии, отправил в оковах в

Замостье. В Кременце, Бресте и других городах епархии Владимирской, в Буске,

Бельзе, Сокале, Красноставе хелмский апостат Пакоста, в Ярославле аиостат

Крупицкий, такзке в Неремышле отнимают церкви, мучат попов и людей. Во Львове

отдалили русских от всяких цеховых ремесл, не допускают православных звонить в

колокола, ходить к больным с св. причастием, переносить, через город мертвых и проч.

В Киеве апостат Рутский также наделал много несправедливостей людям древней

греческой религии и опустошил церкви».

Но этим не ограничили козаки оборону веры. Узнавши, что в Киеве войт Федор

Ходыка, в ревности к распространению унии, печатает православные церкви, козаки

отправились туда, убили войта, ограбили католический монастырь, убили в нем

священника, отняли угодья, принадлежавшие прежде православной церкви св.

Василия, и судили в Киеве дела по-своему. Вместе с тел они, в совете с митрополитом

Иовомъг отправили к московскому царю посольство, с просьбою принять Козаков под

свое покровительство. Посольство это взял на себя луцкий православный епископ

Исаакий. Это сделалось известно полякам.

Поляки не могли простить козакак такого поведения. Гетман Станислав

Конецпольский получил повеление укротить Козаков оружием.

В октябре гетман с своим кварцяным войском вошел в Украину и дошел до Канева.

11-го октября козаки прислали к нему депутатов и просили, чтоб он не шел на них с

оружием, пока не воротится с Запорожья их гетман Жмайло, а тем временем они

советовались на раде. Рада их не была согласна; поляки узнали, что с этой всеобщей

рады три тысячи Козаков ушли из Канева. Гетман Конецпольский послал за ними

погоню; козаки, побившись с ляхами, ушли к Черкасам, а затем и остальные изъ

54

Канева прошли туда же. Их было, по польским донесениям, до двадцати тысяч.

Ковецнольский последовал за ними к Черкасам. Козаки опять послали просить, чтоб

поляки не наступали на них, и говорили, что гетман их Жмайло уже вышел из

Запорожья и скоро будет. Но поляки не послушали их просьбы. Козаки ушли из Черкас.

Поляки последовали за ними. Под местечком Боровицею, 19-го октября, козаки в

третий раз послали депутацию с прежнею просьбою, уверяя, что вот гетман их скоро

придет и тогда будут вести переговоры. Поляки и в третий раз не послушали их. Козаки

ушли к Крылову, и поляки за ними. 25-го октября явились козацкие депутаты и

известили, что их гетман, наконец, пришел из Запорожья с пушками и извещал о своем

прибытии. 26-го октября отправились к козакам от гетмана коммиссары с условиями,