Бог всегда путешествует инкогнито

— Все очень просто. Один из членов ассоциации должен сказать речь минут на десять перед остальными, кто в этот день будут слушателями. Потом каждый из слушателей пишет анонимный отзыв на выступление, указав, что, по его мнению, надо исправить. Эти отзывы передают выступавшему, и он на следующий раз старается скорректировать речь с учетом замечаний. Прогресс наблюдается от сеанса к сеансу. К концу года все выходят на очень неплохой уровень.

— К концу года, — задумчиво повторил Игорь.

— Я от вас и не скрываю, что это очень длительная работа.

— И он имеет право только на один сеанс…

— Ему следовало раньше записаться.

— У меня к вам предложение, — сказал Игорь, глядя на рыжего в упор своими синими, со стальным отливом, глазами.

И изложил свой план в деталях. Тот слушал молча, но было видно, что он не согласен. Дослушав, он покачал головой:

— Нет, это невозможно.

— А я вам говорю, что возможно. И достаточно легко.

— Я не об этом. Это не наша методика. Сожалею, но так мы не работаем.

— Ну вот вам и случай попробовать что-то новое!

— Нет, у ассоциации свои правила работы. Наши методики прошли испытания. У нас хорошие результаты. Может быть, они замедленны, но всему свое время. Очень важно, чтобы все шло своим чередом. Я отказываюсь менять наши методы после четырех лет работы.

Игорь долго и безуспешно пытался его убедить, но рыжий твердо стоял на своем, видимо убежденный, что хранит истину, выбитую на мраморе.

В конце концов Игорь направился к выходу, но, дойдя до жутковатой тюремной двери, обернулся:

— Удивительно, что человек, посвятивший себя тому, чтобы помогать другим в развитии, сам отказывается развивать свою методику… Я был уверен, что вы более гибки, готовы к переменам, открыты всему новому, готовы постичь непривычное… Видимо, я ошибался.

49

У Биржи короткая память. Акции «Дюнкер Консалтинг» дней десять продержались на том уровне, на который съехали, потом медленно поползли вверх. Инвесторов мало беспокоила судьба злополучных кандидатов и их ответы на ложные запросы о вакансиях. Нашему президенту достаточно было опубликовать предварительные отчеты, настолько же оптимистичные, насколько смехотворные, чтобы восстановить доверие финансового рынка. Инвесторы не задавали лишних вопросов и ничего не желали замечать, охотно давая себя обмануть насчет реальных возможностей предприятия. Легковерие и жадность всегда соседствуют. В любом случае реальность не так важна, учитывая, что система идет вразнос. К счастью, у меня в запасе был еще один сюрприз, способный всех немного успокоить.

Я позвонил Фишерману в «Эко» как раз перед самой сдачей макета в набор. Меня соединили с редакцией, и я назвался человеку, снявшему трубку.

Журналист согласился со мной поговорить. Может, мой сбывшийся прогноз положил конец его скепсису? Тогда мне надо укрепить возникшее доверие.

— Хочу сообщить вам еще одну информацию, — сказал я доверительным тоном.

Никакой реакции не последовало, однако трубку он не бросил.

— Акции «Дюнкер Консалтинг» послезавтра упадут более чем на четыре процента.

Я снова взял цифры наугад. Мой мизинец сообщил мне, что совокупность скандальной информации должна усилить реакцию Биржи.

— Послезавтра?

Чудеса, он заговорил! Он лизнул крючок кончиком языка…

— Да, послезавтра.

Я дал ему возможность опубликовать предполагаемый курс в завтрашнем номере.

Никакого ответа.

Я повесил трубку, начав уже жалеть о том, что выбрал именно его. Ведь я поставил на него только потому, что он постоянно нападал на нашу ассоциацию на страницах своей газеты. Ошибка моя состояла в том, что я решил, будто он имеет зуб на моего патрона и ухватится за все, что марает репутацию предприятия. Видимо, я приписывал ему собственные чувства… Поразмыслив, я решил, что он вообще лишен всяких эмоций. Он нападал на Дюнкера только потому, что не соглашался с его стратегией.

Этот неожиданный вывод мучил меня весь остаток дня. Вечером мне никак не удавалось уснуть. Весь мой план был рассчитан на Фишермана. Неужели я потерпел поражение?

На следующий день, рано утром, я спустился в киоск купить «Эко». Ни единой строчки о «Дюнкер Консалтинг». Это меня разочаровало.

Обращаться к другому журналисту было уже поздно. Не исключено, что я вхолостую истратил последний патрон. Однако я был вынужден делать ставку на Фишермана. Когда в казино игрок ставит весь вечер на красное, ему никогда недостанет мужества поставить на черное: а вдруг красное все-таки выпадет?

Он же себе этого никогда не простит.

В обеденный перерыв я снова вернулся к незавершенной операции. Закрывшись в кабинете, я разослал во все редакции неопровержимые сведения о том, что «Дюнкер Консалтинг» заранее решил со знанием дела проверить все неплатежеспособные общества.