Бог всегда путешествует инкогнито

Катрин устроилась на диване. Дюбре предложил ей «монтекристо»[7], но она, как обычно, отказалась.

— Ну и как ты его нашла? — спросил Дюбре, взяв машинку для обрезки сигар.

Глаза Катрин медленно скользнули на люстру. Она медлила с ответом, размышляя.

— Думаю, он в порядке, хотя под конец, кажется, немножко занервничал. Сказать по правде, я и сама не поняла смысла твоего последнего задания.

— Заставить начальников произносить слова, взятые наугад?

— Да.

Он чиркнул толстой спичкой и поднес сигару к пламени, слегка покручивая ее в пальцах и медленно двигая взад-вперед. В воздухе поплыли первые завитки дымка, и запах сигары смешался с необычным ароматом «монтекристо». Дюбре опустился в глубокое кресло, и мягкая кожа тихонько заскрипела, когда он клал ногу на ногу.

— Трудность Алана в том, что ему мало просто показать, как поступать, чтобы общение было комфортным. И успеха на службе он таким способом не добьется, как бы ему ни хотелось. Что-то его тормозит во всех его начинаниях.

— Что?

— Он слишком привык подчиняться.

— Тем не менее он активно усваивает науку сопротивления чужой воле.

Это хорошо, но этого недостаточно. Далеко не достаточно. Одно дело уметь сопротивляться, а другое — уметь добиваться. Здесь нужна предварительная подготовка.

— Предварительная подготовка?

— Надо развить в себе убеждение, что ты на это способен.

— То есть ты хочешь сказать, что он не добьется желаемого от своих боссов, даже если станет применять лучшие мировые техники общения?

— Именно так.

— Понимаю.

— Суть дела именно в этом. Если человек в глубине души убежден, что способен влиять на других, он обязательно этого добьется, даже если будет действовать как слон в посудной лавке. У него все получится… Если же этого убеждения нет, то он запнется на первом же препятствии и расценит это как доказательство бесполезности нашей затеи.

Он поднес сигару ко рту.

— И чтобы он открыл в себе эту способность, ты дал ему задание заставить боссов произнести заданное слово?

— Ты все правильно поняла. Я хочу, чтобы он поверил в свою способность влиять на других.

— Интересно…

Катрин вдруг вскинула голову, пораженная неожиданной мыслью.

— Ты ведь не наугад отыскал слово в словаре? Это ты выбрал «марионетку», чтобы Алан подсознательно ощутил себя в роли того, кто дергает за веревочку, ведь так?

Вместо ответа Дюбре продолжал улыбаться.

— Это слишком сильно, Игорь.

Дюбре глубоко затянулся сигарой.

12

Марк Дюнкер, руководитель «Дюнкер Консалтинг», был крепко сбитым человеком. При росте метр восемьдесят два и весе девяносто шесть килограммов он представлял собой тяжеловеса французской службы занятости.

Родился он в деревне, в самом сердце региона Божоле. Односельчане недолюбливали потомственных торговцев мясом Дюнкеров, считая их ремесло неизбежным злом. Денег в семье водилось больше, чем у окрестных скотоводов, и у тех зачастую возникало чувство, что эти деньги заработаны на их горбах, поскольку Дюнкеры не особенно страдали в те тяжелые годы, когда падали цены на говядину.

В школе маленький Марк сторонился местных ребят. Он был горд тем, что он сын самого богатого человека в деревне, но все-таки чувствовал себя изгоем. Но на судьбу не жаловался и не ныл, а наоборот, стал задирой. При малейшем замечании в свой адрес он тут же кидался в драку.

Мать гораздо тяжелее переживала такое положение вещей. Ее муж наслаждался тем, что ему все завидуют, а на нее, наоборот, обрушивались только негативные последствия этой зависти. Ее жизнь в деревенском обществе сводилась к откровенно враждебным взглядам, которые бросали на нее односельчанки, повстречав на улице. Ей было очень тяжело. После многих лет, отравленных горечью и злобой, она сломалась, и, нарушив вековые традиции, семья перебралась в город, подальше от сплетен и пересудов. Дюнкеры осели в Лионе, вынудив главу семейства ежедневно наматывать километры, чтобы добраться до деревни. Марк пережил переезд как капитуляцию и начал презирать отца за то, что тот уехал из деревни.

Радость матери длилась недолго. Она пережила большое разочарование, когда столкнулась с тем, что новые соседи, «белые воротнички», восприняли их как деревенщину. Марк предпочел бы скорее быть изгоем от зависти, чем от презрения, и жестоко страдал от своей изоляции, поклявшись когда-нибудь за нее расквитаться с судьбой.

Он успешно сдал на бакалавра и к двадцати годам получил диплом о высшем экономическом образовании. Два года он работал агентом по рекламе сельскохозяйственной продукции, обнаружив немалую смекалку в ведении коммерческих дел: видимо, сказались гены Дюнкеров. Потом подвизался еще в нескольких предприятиях, при каждой смене места неизменно увеличивая свое жалованье. Он постоянно менял сценарий поведения, вводя в заблуждение консультантов службы занятости относительно обширности своих обязанностей на старом месте. Он приписывал себе ответственность, которой официально никогда не имел, но, сказать по правде, зачастую сам на себя возлагал.