Бог Солнца

Сознание не могло охватить его величия. Терет уносил нас все глубже в свое царство, пока наконец, куда бы ни падал взгляд, везде осталась вода. Здесь Матушка-Земля казалась голубым стеклянным шаром с волнами магии на поверхности и невидимыми созданиями внутри. Воздух пах безукоризненной свежестью, а небо уходило в бесконечность. Между мной и горизонтом раскинулось великое множество оттенков синего. На корабле я ощущала присутствие Сайона острее и понимала: он за мной наблюдает. Он уже дважды пытался отговорить меня от поисков бессмертия, и я задумалась, как он воспринял подсказку Терета: недоволен ли, обеспокоен или же, как Зайзи, наконец смирился с тем, что я не сдамся никогда.

Сайон сам назвал любовь величайшей силой. Я была полна решимости добиться своего: чтобы на этот раз ему не пришлось любить и терять, а только любить.

Путешествие выдалось долгим, но полным чудес, и оно вдохновило меня так же, как Элджерон, когда я впервые приехала туда юной невестой. По привычке я достала альбом и попыталась порисовать. Мне мешало раскачивание корабля, тем не менее я понимала, что больше не способна творить, как прежде. Линии получались неуверенными, штриховка – грязной… Я умела рисовать. Помнила учебные занятия и практику. Я знала принципы. Однако пальцы позабыли легкость форм, линий и цвета. Мне потребовались годы, чтобы овладеть этими навыками; потребуются еще годы, чтобы их вернуть. Вот только теперь я была взрослой и оттого нетерпеливой, мне могло не хватить выдержки. Я отложила карандаш и пролистала страницы в поисках изображений мамы, бабушки, Сайона, чтобы ими вдохновиться.

Я старалась не думать об Энере, Кате и тетушке Данике. О том, как они до смерти волнуются за нас. Мама наверняка места себе не находила от страха. Мне придется заглаживать свою вину всю оставшуюся жизнь. А если я добьюсь своей цели, то жизнь моя никогда не кончится.

Мне пришла в голову мысль отправить Тью на ферму с весточкой о нас. Но тогда она нас не найдет, и я останусь без своей верной спутницы. И без доброй подруги.

Рядом со мной села Зайзи и тоже принялась рассматривать мои старые наброски. Когда я мы добрались до конца, она спросила:

– Тебе грустно?

Я закрыла альбом и взглянула на сапфировое море.

– Да. Но я ни о чем не жалею. Я приняла несколько необдуманных решений, но демоны привели меня к Терету.

Море бурлило внизу, и я подумала, не слушает ли нас полубог.

Зайзи кивнула.

– Когда все закончится, сколько гостинцев нам нужно будет принести домой, чтобы нас простили?

Я улыбнулась.

– Множество. Возможно, Ист мог бы вырастить для нас букет размером с ферму.

– Букет? Тут скорее нужны сахарная свек- ла и ячмень, поскольку нас простят разве что со сладостями и алкоголем. Думаешь, Ист согласится?

Я усмехнулась и взглянула через плечо на божка, который стоял, закрыв глаза и прислонившись к единственной мачте. Ему плавание на корабле пришлось не по вкусу.

В ту ночь небеса вновь разверзлись прямо над нашими головами.

Взрывы походили на фейерверк, который запускали над замком в Элджероне в день летнего солнцестояния, только больше и ярче. От грома и волнения закачалось судно. Заткнув пальцами звенящие уши, я с ужасом наблюдала, как небо разрывается на части. Корабль резко повернул, я упала и ударилась локтями. Мгновение спустя в море рядом рухнуло огромное нечто.

Терет не замедлил ход, чтобы разведать обстановку. Корабль несся вперед, рассекая воды, отражавшие взрывы как солнечного, так и лунного сияния. Я наблюдала, я молилась, и я страшилась всю ночь напролет, пока грохот и краски не остались далеко позади. Солнце взошел поздно – у меня не было часов, чтобы убедиться, но я это почувствовала, – тем не менее взошел, и я наконец вздохнула с облегчением и принялась через кольцо расспрашивать его о том, как он себя чувствует.

Кольцо потеплело. Я запечатлела поцелуй на янтарной линии.

Мы с Истом, Зайзи и Тью провели пять дней на корабле, который Терет вытащил из морских глубин, и утром шестого дня он высадил нас на берег страны, совершенно мне незнакомой. К тому же на борт мы поднялись осенью, а сошли летом. Пляж полностью покрывал белый песок, окаймленный причудливой растительностью, которую я не могла назвать, тем не менее жаждала изобразить на бумаге. Вдалеке виднелись фиолетовые горы, но даже с моря было очевидно, что они намного больше – и диковиннее, – чем те, которые выступают над горизонтом у моей фермы.

Ист нервно хмыкнул, сходя с корабля, затем упал на колени, набрал пригоршню песка и пропустил сквозь пальцы.

– Неужели я. Погибну. Так далеко. От дома?

– Никто тут не погибнет, – пробурчала я, спрыгивая с трапа, ноги шлепнулись в морскую воду по щиколотки.

Более не поддерживаемый силами полубога корабль отплыл назад и завалился на бок. У берега гладь воды вновь поднялась и приняла облик человека. К моему удивлению, он мне поклонился.

– Существует лишь один вход к сердцу Матушки-Земли, и расположен он в самой глубокой части каньонов Лосоко к северо-западу отсюда. – Он махнул рукой. – Путь предстоит долгий. Но отнести вас дальше я не могу.