Бог Солнца

Он пошевелился в полночь, когда я сидела неподалеку. За все это время я не рисовала. Не смогла бы, даже если бы попыталась. Я бросилась к нему.

– Сайон! – Убрала волосы с его лица и подождала, пока его взгляд не сфокусируется на мне. – Сайон…

Он моргнул, и в глазах на миг отразилась его измученная и удрученная душа. Я была поражена и содрогнулась при мысли о том, какие ужасы ему пришлось пережить…

Но затем его взгляд упал на мое лицо. Он улыбнулся, прогоняя агонию и наполняя свой облик теплом, которое расплавило меня, как брошенное в огонь холодное стекло. Его рука скользнула по моей скуле и обхватила ухо.

– Ты здесь.

– Конечно, я здесь, дурачок. – В глазах помутнело. – Думаешь, от тебя много толку, когда ты два дня валяешься, как мешок с камнями?

– Два дня, – повторил он и взглянул в окно, подсвеченное серебром высокой Луны.

Я испустила долгий вздох.

– При, Каланакай и Сайкен присматривают за домом. Я не видела их с тех пор, как… – Я взмахнула рукой. – Но они точно рядом. – Поджав губы, я оглядела Сайона в поисках призна- ков боли. Но не нашла никаких физических повреждений.

– Ай, – пробормотал он.

Я поцеловала его, нежно и коротко.

– Смерть нельзя обратить.

Его грудь сдулась, комната наполнилась лет- ним ветерком. Он хотел было сесть, однако на этот раз выздоровление проходило медленнее и с большим трудом. Я ему помогла, подхватив под руку.

– Ты нарушил закон.

Он покачал головой.

– Я его обошел: ты еще не умерла.

Я крепко сжала ладони на коленях.

– Но почти умерла.

Его глаза встретились с моими. Они походили на кварц в закатном Солнце.

– Не думал, что получится. – Он сжал и разжал кулаки. Потер кончики пальцев друг о друга, словно пытаясь вернуть им чувствительность.

– Ты вообще не думал!

– Я существовал еще до того, как твой народ появился на Матушке-Земле. Я осознавал, что делаю.

Вновь в горле застыл ком. Черт бы побрал этого человека, этого бога или кем бы он ни был, за то, что заставлял меня плакать!

– И сколько ты будешь страдать? Или уже все?

– Это мне неведомо, – прошептал он.

– Тебе причинили боль.

Он не ответил. Взгляд стал отстраненными.

– Сколько ты будешь страдать? – не сдавалась я. – Сколько тебе придется из-за меня вытерпеть?

Положив руку мне на бедро, он сказал:

– Твой свет сияет ярко, и я не позволю ему угаснуть. Не раньше срока.

Грубое напоминание о том, что я была смертной, а он – не был. Все произошедшее за последние несколько недель напоминало мне об этом, словно сама Вселенная не позволяла забыть.

К черту Вселенную!

Я поцеловала его в висок, пытаясь отв- лечься.

– Другие законы, о чем они?

Он вздрогнул и дотронулся до головы. Я прикусила губу.

– Тебе нужно отдохнуть…

– Трон бога не наследуется… – он выста- вил большой палец, – его можно только завое- вать.

Значит, его власть – не неизбежность?

Он выставил указательный палец.

– Время нельзя изменить. – Средний палец. – Смерть нельзя обратить. Безымянный палец. – Нельзя заставить смертных исполнить волю бога, можно только убедить.

Вечные законы. Интересно, сколько еще существует менее значительных законов и сколько из них несправедливы или устарели? Они такие же запутанные, как законы человеческие? Меняются ли они когда-либо?

Я вновь поцеловала его в висок, затем в лицо, задержавшись, чтобы его жар согрел мои губы. Когда он повернулся ко мне, я поцеловала его в губы, а когда отстранилась, он смотрел на меня так, словно я была мозаикой, которую он только что собрал, но кусочки сложились не в ту картину, которую он ожидал увидеть.

– Ай… – пробормотал он.

– Ты прав. – Я не улыбалась уже два дня, и было приятно наконец это сделать. – Это сбивает с толку. Непонятно, меня ты зовешь или тебе просто больно.

Наградой мне стала легкая улыбка, однако я хотела увидеть ее во всей красе – такую, какая расплылась на его губах, когда он впервые проснулся. Словно я была единственным созданием во всей Вселенной, на которое он хотел смотреть.

Даже Эдкар так на меня не смотрел.

Я наклонилась к нему, призывая, позволяя приблизиться. Его губы были не такими пылкими, как тогда, в пристройке: он еще не восстановился после пережитого испытания. И все же они разожгли огонь у меня в груди и развеяли дурные мысли в голове.

Отстранившись, он прижался лбом к моему.

– Мне нельзя здесь оставаться.

Будь счастье вазой, моя треснула бы от горлышка до дна.

Горячая ладонь скользнула вверх по моей руке и ключице. Возможно, он почувствовал трещину и пытался его закрыть.

– Мои гонцы предупредили меня, что положение дел поменялось. Моя армия собирается наступать и одержит победу. Едва крепость Луны падет, Мои силы вернутся. Она это знает. Это нападе- ние было отчаянной попыткой изобразить превосходство.

Интересно, подумала я, сколько еще бож- ков приходило к нему с отчетами, когда я не видела?