Бог Солнца

Надо мной склонился Сайон. Его свет погас, но я успела заметить, как цепи обхватывают его и душат, впиваясь в плоть, сдавливая шею и переплетая руки в попытке остановить его.

Сознание наконец вернулось, и я поняла. Каким-то образом поняла, что Сайон сделал нечто, чего не должен был делать. Нечто, запрещенное ему небесным законом, но смертная оболочка позволила ему переступить через закон, рискуя собственным существованием.

Нисходящая тьма собиралась завладеть мной полностью. Сайон ее остановил.

И когда я жадно глотнула воздух, он рухнул.

По пути домой я разминала ноющие после целого дня работы с молотком и зубилом руки. Утром начался фестиваль, и главную дорогу перекрыли, поэтому я свернула в проулок за пекарней, сочтя его безопасным, поскольку Солнце еще не село. Однако теней, которые отбрасывали соседние здания, оказалось достаточно для хулиганов: ко мне подошли двое, с интересом разглядывая сумку.

– Господа, это лишь художественные принадлежности. – Я держалась твердо, стараясь унять дрожь в руках.

Они одарили меня сальными улыбочками.

– Позвольте нам самим судить, мисс. Мы возьмем сумку. И платье.

Кровь застыла в жилах, когда они приблизились. Я отступила, раздумывая, удастся ли от них убежать…

Они вышли в полосу света, и их самодовольство словно рукой сняло. Они круглыми глазами уставились на нечто позади меня. Я обернулась, чтобы посмотреть, какой ужас привлек их внимание, но там не было ничего, кроме аллеи и слепящего закатного Солнца.

Когда я вновь повернула голову, хулиганы уже удирали.

Глава 9

Мерцающий божок бросился к Сайону и схватил за плечи.

– Сатто? Сатто!

Сердце ушло в пятки, когда я окинула взглядом Сайона, лежащего без сознания.

– Что случилось? – с мольбой спросила я. – Что произошло?

Я прижалась ухом к его груди. Сердце билось. Он дышал.

– Он не должен был этого делать, – сказал другой божок низким, тем не менее женским голосом, и оглядел меня одновременно с враждебностью и любопытством.

Мерцающий божок прижал ладонь к груди Сайона. Из его пальцев вырвался мягкий свет, который рябью прошел по бесчувственному телу, однако ничего не произошло.

– Не знаю, – наконец ответили мне. Это был рогатый божок. Он обернулся, прислушиваясь. – Тут могут быть другие.

– Идите, – велел мерцающий. – Проверьте. Он выживет.

Два божка помешкали, прежде чем подчиниться и скрыться в ночи, слишком быстро, чтобы мои глаза могли уследить за ними.

– Он выживет? – повторила я.

Мерцающий с интересом оглядел меня, хотя я не заметила на его лице глаз.

– Он – бог. Но я никогда не видел ничего подобного. – Его голова повернулась к Сайону. – Не видел, как нарушают этот закон.

Я касалась неподвижного тела Сайона.

– Какой закон?

– Смерть нельзя обратить, – сказал он так, будто я обязана это знать. – Один из великой четверки.

Значит, я в самом деле умерла. От этой мысли у меня перехватило дыхание. Заметив мое ошеломленное состояние, божок сказал:

– Я Его унесу. Тебе нужно Его приютить. Нужно спрятать Его подальше от ее глаз.

Я коротко кивнула.

– К-конечно.

Мама с бабушкой не знали… Но Зайзи видела все действо и наверняка им пересказала. Если нет, то им вскоре придется узнать.

Мерцающий божок поднял обмякшее тело Сайона, проявив при этом нечеловеческую силу. Когда он перекинул руку Сайона через плечо, я спохватилась и побежала к дому. У входа стояла дрожащая Зайзи. Она вцепилась мне в плечи.

– А-Ай? Но ты же… ты… – залопотала она.

Я сжала ее руки, прежде чем высвободиться.

– Нужно его занести. – Я ударила в дверь пять раз, и, едва звякнул замо́к, толкнула ее, напугав маму.

Энера, Ката и Зайзи потрясенно наблюдали за тем, как я веду мерцающего божка с его ношей по дому.

Он положил Сайона на мою кровать, где тот пролежал несколько дней, оправляясь от «лихорадки». Он казался таким неподвижным, словно в коме. С кожи и волос исчез блеск. Когда он придет в себя? Если вообще придет. Но божки вроде бы не сомневались в этом.

Мерцающий божок направился окну. Отчего-то я поняла, что он намерен через него уйти, хотя оно и было недостаточно большим.

– Подождите!

Он замер, блеск на коже дрогнул, когда он посмотрел на меня.