Бог Солнца

Почти все мысли по-прежнему занимал Сайон. Когда я легла вздремнуть после полудня, он мне приснился, и хотя образы были бессмысленными, от них у меня защемило в груди. Позже я с улыбкой смотрела, как он стирает под четким руководством Энеры. Если мама узнает правду о Сайоне, то провалится сквозь Землю. Возможно, упадет в обморок. Или потеряет голос на год или два.

Когда Луна нырнула за горизонт, я нашла его на крыше. Свое сигнальное сооружение он разобрал, поскольку его уже увидели божественные солдаты, и вернул желоба на место. Я взобралась по лестнице и села рядом с ним в уютной тишине, прислонившись к нему и его теплу.

Через некоторое время спросила:

– Где она теперь?

– Хм?

– Звездная мать, которая выжила? Которую ты любил?

Он оглядел небо. Указал на звезды, образующие Малую Медведицу.

– Там.

Как человек может жить в созвездии?

– Почему она там, а не здесь?

– История Серес уникальна, – ответил он низким, успокаивающим голосом. Имя женщины показалось мне очень красивым. – Пережив рождение нашей первой звезды, она вернулась на Землю, но не в свое время. Ее прежняя жизнь была навсегда утеряна для нее. Она нашла поддержку в том существе, которое несло за это ответственность.

Я посмотрела на него.

– В том, из-за кого она попала в другое время?

Сайон кивнул.

– Он был беглым преступником, но она отчасти вернула украденное им время. Она провела его со мной, и когда прошел срок, они оба возвратились на Матушку-Землю. У них родились смертные дети, а потом они присоединились к своей небесной семье.

Я взглянула на семь звезд, образующих Малую Медведицу. Небесная семья. Звездная мать. Значит, те звезды были ее детьми. Несколько. Но они могли родиться только от Солнца…

У меня отвисла челюсть.

– Она бросила тебя ради него!

Сайон потер подбородок. Он был таким спокойным, таким умиротворенным.

Только не я! В голове не укладывалось, как кто-то мог предпочесть другого этому мужчине, этому богу, который тихо служил, не ожидая никаких благодарностей, который говорил так честно и любил так пылко. А она вон живет на небе, сверкает, глядя на нас сверху вниз, словно в насмешке…

– Как? – Я не стала скрывать возмущения в голосе. Негодование чуть ли не сочилось из пор. – Как она могла променять тебя на беглого преступника?

Он ответил, даже не переведя дыхания:

– Потому что она его любила.

Эти слова остудили мой гнев так, будто я нырнула в прорубь. Я уставилась на него, раскрыв рот, ожидая признаков цинизма, укола жестокости. Но не дождалась. Он смотрел на звезду, которую мы называем Полярной, с нежностью.

И тут, вот так легко, я увидела, насколько он стар. Увидела прожитые им века, тысячелетия. Ибо только кто-то столь древний, столь опытный мог поведать столь душераздирающую правду с таким смирением, с такими пониманием и зрелостью. Впервые я почувствовала себя рядом с ним маленькой девочкой и увидела все то, чего во мне не было.

Я облизала губы. Потеребила подол шали. Принялась разглядывать его, смотревшего на небо, пока эти захватывающие дух глаза не переместились на меня.

Чуть громче, чем хрип, я спросила:

– Может ли любовь быть такой могущественной?

Его губы изогнулись в уже привычной мне скромной улыбке. Он провел пальцами по моей косе. От одного лишь этого простого жеста душа у меня воспряла.

– Любовь вечна, при этом ее способны создать все существа. В ней заключена самая могущественная сила – сила больше, чем в литературе, скульптуре, фольклоре. Смертные познали ее глубже всех. Она остается во Вселенной надолго после того, как они уходят.

«И что произойдет, когда уйду я?» – хотелось спросить мне, но в горле застрял ком, и я не желала проявлять перед ним слабость. Или, точнее, не желала проявлять слабость вообще.

Я была смертной. Мое тело состарится и умрет, а дух отправится в загробный мир. Но Сайон… Участь Сайона – избегать смерти вечно. Ему негде упокоиться.

В этом и заключалось наше самое принципиальное отличие.

Внезапно он напрягся и приложил палец к моим губам, веля молчать. Лоб прорезали морщины, и от того, как глаза всматривались в ночь, разглядывая нечто невидимое мне, у меня по спине пробежал холодок страха.

Сайон встал, увлекая меня за собой.

– Иди в дом, – прошептал он.

Я схватила его за предплечье.

– Что? Почему?

Он оглядел небо. Мышцы под кожей были твердыми, как камень.

– Приближаются ее воины. Их не волнуют смертные. Оставайтесь в доме, и вам не причинят вреда.

Сердце ушло в пятки. Я резко обернулась, пытаясь разглядеть то, что увидел он.

Перед звездами скользнула огромная змеевидная тень.

Меня пронзило одновременно холодом и жаром, вызывая гром в костях.

Сайон развернул меня лицом к себе.

– Защити их.

«А кто защитит тебя?»

Однако я напомнила себе, что он бог, пусть его силы и украли, и, коротко кивнув, поспешила вниз по лестнице. На последних ступенях нога соскользнула, и я неловко скатилась на землю. Плотнее запахнув шаль, побежала вокруг дома. Сердце бешено колотилось в груди, дыхание сбивалось. В камине на кухне ярко горел огонь, сверху висел котел. Мама чистила картошку. Ката убирала травы.

– Зайзи… – выдохнула я. – Где Зайзи?