Бог пятничного вечера

– Кто это с тобой сделал?

– Коуч Деймон.

– Я знаю, он твой тренер, но если хочешь чего-то добиться, никогда больше не слушай, что он говорит касательно техники броска. Кивай, улыбайся, говори «да, сэр», но не слушай, что он говорит. Отныне твой лучший друг – кнопка стирания.

Он рассмеялся.

– Это и к тебе относится?

Я улыбнулся и пожал плечами.

– Хороший ход.

По сути, движение при броске есть простая передача энергии. Симфония мускулов и памяти. Однако при детальном же рассмотрении оно представляет собой пошаговое усиление рычажной тяги с финальным высвобождением ее на стадии пальцев.

Представим себе средневековую катапульту. Накопленная энергия залегает в самой структуре. Решение принято, рычаг приходит в движение, и энергия высвобождается, проходя через механизм, задействующий другие рычаги и конвертирующий эту энергию в поворотную руку, запускающую снаряд. Чем больше энергии накоплено, тем больше ее может быть высвобождено. Чем больше высвобождено энергии, тем дальше летит снаряд. Расстояние есть функция двух вещей: накопленной энергии и эффективности структуры, передающей эту энергию объекту.

Футболист и есть катапульта. Энергия накапливается в его теле. В определенные моменты, например, когда принимающий открыт или вот-вот откроется, мозг квотербека приказывает телу высвободить накопленную энергию, которая проходит затем по кинетической цепи. Цепь начинается с пальцев ног, проходит по ногам и бедрам и дальше по торсу. На всем пути энергия возрастает в геометрической прогрессии. В цепь включаются плечи, руки и, наконец, кончик указательного пальца совершающей бросок руки.

Просто?

И да и нет.

Высвобождаемую при передаче футбольному мячу энергию можно измерить в таких показателях, как скорость в момент сброса, угол выпуска и угловая скорость. Ученые, тренеры, игроки, даже мнящие себя квотербеками зрители – все зациклены на этом. Вложить мяч в руки принимающего так, чтобы его не перехватил защитник, столь же трудно, как вдеть нитку в ушко иголки, находясь при этом в движении.

Хорошие квотербеки доставляют мяч в одно и то же место пять раз из десяти. Великие дают стопроцентный результат. Именно они, великие, и обеспечивают победу в игре. Постоянство великих – залог чемпионства. Постоянство – вот король.

Проблема с броском у Ди объяснялась просто. Кто-то испортил катапульту. Для квотербека одинаково важны обе руки – то, что начинается в небросковой руке, заканчивается в бросковой. Общепринято мнение, что самые эффективные и точные – броски верхом, то есть мяч уходит где-то над ухом. Для того чтобы правая рука совершила нужный маневр, левая должна пойти строго вниз, вдоль туловища. Если левая делает широкий взмах, как лопасть вертолета, мяч уходит в сторону. Исключения бывают, но редко. Такие квотербеки не отличаются точностью, и их карьера довольно коротка, учитывая, что плечо не справляется с крутящим моментом, возникающим при боковом броске. Короче – и это правило для праворукого квотербека, – положение левой руки строго вниз и назад обеспечивает движение правой вверх и вперед.

У Ди при каждом броске левая рука уходила в сторону. В результате то же самое делала и правая рука. Что еще хуже, для компенсации крутящего момента он опускал правый локоть. Рей был прав. Делать такое с Ди было равносильно тому, чтобы связать передние ноги фавориту Дерби, укоротив его шаг на один-два фута. Парень обладал огромной силой, но использовал ее при броске только наполовину, а его точность резко снижалась. При этом он еще и чувствовал себя некомфортно. В итоге Ди только нервничал и злился.

Как ни смотри, все плохо.

Но это было поправимо.

Вполне поправимо. Проблемой оставалась та веревка, связывающая ноги, что была у него в голове.

Ди отступил, выбрал цель и запустил мяч, промахнувшись примерно на три фута.

Я все понял.

– Идем.

Отличительной чертой автомобильного лабиринта, в котором мы тренировались, было то, что в некоторых местах высота штабелей достигала двадцати футов, причем стояли они вплотную, тесно прижавшись друг к другу. Ширина проходов не превышала двух-трех футов, так что идти между ними приходилось слегка развернувшись боком.

Мы с Ди прошли по одному такому проходу. Потом я отстал футов на пятнадцать и сказал:

– А теперь брось мне мяч.

Он рассмеялся.

– Шутишь.

– Когда речь идет о броске, я себе шуток не позволяю.

Он показал на торчащие из стен куски ржавого металла.

– Я уже забыл, когда прививку от столбняка делал.

– Ты со мной споришь?

Он поднял мяч и попытался запустить в меня, но задел левой рукой смятую в лепешку машину, и мяч запрыгал между стенами, словно шарик, выстреленный пинбольной машиной. Я бросил мяч ему.

– Здесь возможен только один вариант – верхний бросок.

Ди поймал мяч.

– Как ты это делаешь?

– Подумай. Проблема в твоей левой руке. Вытяни ее вниз. Держи левую руку так, чтобы она постоянно касалась тела. Потом, когда движение изменится в лучшую сторону, контакт станет необязательным, но сейчас тебе нужно акцентироваться на нем.

Ди повторил попытку с тем же успехом.

Я показал еще раз, медленно.

– Левую руку вниз. Правую вверх.