«Бог» Докинза. От «Эгоистичного гена» к «Богу как иллюзии»

Этот второй момент подводит нас к тому, как Докинз понимает науку, особенно в части ее взаимоотношений с религией. В знаковом эссе «Торжествующий Дарвин: дарвинизм как универсальная истина» Ричард Докинз утверждает, что теория эволюции Дарвина – это нечто большее, чем обычная научная теория, лежащая на одинаковом эпистемологическом уровне с прочими временными теориями. Дарвинизм следует рассматривать как мировоззрение, всеобъемлющее описание реальности, «вселенский и вневременной» принцип, который можно распространить на всю Вселенную. По сравнению с этим соперничающие мировоззрения, например марксизм, следует рассматривать как «локальные и преходящие»[297]: они не имеют под собой научного основания, характерного для дарвиновской теории естественного отбора, а также лишены истинного понимания мира и человеческой природы. Согласно Докинзу дарвинизм – не просто одна из возможных точек зрения в дискуссии об этических и социальных вопросах, это основополагающее видение реальности.

Большинство эволюционных биологов согласились бы с тем, что дарвинизм предлагает описание реальности, однако Докинз и некоторые другие идут дальше, утверждая, что дарвинизм следует рассматривать как объяснение этой реальности, как мировоззрение, метанарратив, всеобъемлющую схему для ответа на главные вопросы жизни. Этот подход критиковался постмодернистскими авторами, для которых любой метанарратив[298] – будь то марксистский, фрейдистский или дарвинистский – должен быть отвергнут в принципе. Критика в адрес Докинза часто изображается как постмодернистская критика науки, однако это не так. На самом деле это критика мировоззрения, лишь претендующего на научную обоснованность[299].

Одна из главных задач Докинза в «Слепом часовщике» – бросить вызов «видимости замысла» в природе, в особенности на биологическом уровне. Указывает ли сложная структура таких органов, как человеческий глаз, на нечто, не объяснимое случайными природными силами и таким образом обязывающее нас в качестве объяснения обращаться к божественному Творцу? Как иначе объяснить повсеместно встречающиеся сложные структуры, которые мы наблюдаем в природе?[300]

Вопросы, затронутые в «Слепом часовщике», Докинз обсуждает и в более поздней своей работе «Восхождение на гору Невероятности». Главный довод, общий для обеих работ, заключается в том, что сложные вещи развиваются из простых в течение длительных периодов времени:

«Живые существа столь невероятны и столь превосходно «продуманны», что не могли возникнуть случайно. Тогда каким же образом они возникли? Ответ, по Дарвину, таков: путем постепенного, пошагового преобразования простейших первопричин; из зачаточных элементов, которые были достаточно просты для того, чтобы возникнуть случайно. Каждое очередное изменение в ходе постепенного эволюционного процесса было достаточно простым по сравнению с непосредственным предшественником и потому могло произойти спонтанно. Однако, подумав о том, каким сложным по сравнению с примитивным исходным материалом оказался конечный результат, понимаешь, что вся совокупность последовательных шагов была процессом далеко не случайным»[301].

То, что может показаться в высшей степени невероятным, надо рассматривать с учетом огромных периодов времени, которыми оперирует эволюционный процесс. Докинз здесь использует образ метафорической «горы Невероятности». При взгляде на нее с одной стороны «возвышающиеся отвесные скалы» кажутся неприступными. Однако при взгляде под другим углом склон горы оказывается «живописными лугами, отлого восходящими к удаленным плато»[302].

«Иллюзия замысла», утверждает Докинз, рождается потому, что мы интуитивно считаем некоторые структуры слишком сложными, чтобы возникнуть случайно. Прекрасным примером служит человеческий глаз: некоторые сторонники божественного замысла и непосредственного сотворения мира считают, что он подтверждает существование Бога. В одной из самых подробных и аргументированных глав книги «Восхождение на гору Невероятности» Докинз проводит мысленный эксперимент, показывая, как при наличии достаточного времени даже такой сложный орган, как глаз, мог развиться из чего-то гораздо более простого[303].

Все это – самый обычный дарвинизм. Что в нем нового, так это ясность изложения, а также подробные примеры и защита этих идей с помощью внимательно подобранных тематических исследований и тщательно проработанных аналогий. Рассматривая дарвинизм как мировоззрение, а не биологическую теорию, Докинз без колебаний выводит свои рассуждения далеко за пределы собственно биологии. Эволюционный процесс не оставляет концептуального пространства для Бога. То, что предыдущие поколения объясняли отсылкой к божественному Творцу, может быть вписано в дарвинистскую модель. После Дарвина вера в Бога уже не нужна.