«Бог» Докинза. От «Эгоистичного гена» к «Богу как иллюзии»

Сейчас Докинз, возможно, слишком занят написанием книг против религии, поэтому ему не хватает времени читать книги о ней. В тех редких случаях, когда он цитирует классических богословов, высказывания берутся опосредованно из вторых рук, что нередко приводит к вопиющим результатам. Например, Докинз дважды цитирует раннехристианского писателя Тертуллиана (ок. 160 – ок. 225) с целью сделать едкий комментарий в адрес веры: «Это несомненно, так как невозможно» и «Верую, ибо абсурдно»[262]. Видимо, у Докинза мало времени на разбор такой чепухи. Но здесь-то его и поджидает засада!

По его мнению, из этих цитат следует, что Тертуллиан исповедует подход Белой королевы из «Зазеркалья» Льюиса Кэрролла, которая настаивала на том, что до завтрака необходимо поверить в шесть невозможных вещей. Поскольку пренебрежительное упоминание о Тертуллиане – один из очень немногих случаев, когда Докинз обращается к авторитетным представителям христианской богословской традиции, я предлагаю отнестись к его комментариям серьезно и посмотреть, куда они нас приведут. Может быть, они расскажут нам что-нибудь о Тертуллиане или даже о христианстве. Или, опять же, о самом Докинзе.

Римский богослов Тертуллиан, живший в североафриканском городе Карфаген, никогда не писал слов: «Верую, ибо абсурдно». Эта искаженная и неверная цитата часто приписывалась ему в последующей литературе. Однако уже давно известно, что это прочтение неверно[263]. Таким образом, как минимум мы можем обоснованно предположить, что Докинз не читал самого Тертуллиана, а взял эту цитату из ненадежного вторичного источника.

Тертуллиан действительно написал слова: «Это несомненно, так как невозможно»[264]. Контекст, однако, ясно показывает, что он ни на минуту не выступает за «слепую веру». Тертуллиан не обсуждает здесь вопросы отношения веры и разума или доказательную основу христианства. Контекст этого отрывка немедленно устраняет любую подобную идею. С 1916 года известно, что это пародия Тертуллиана на некоторые идеи Аристотеля. «Эта фраза часто неверно цитируется. Еще чаще предполагается, что она призвана выразить иррациональное предубеждение его ума, словно он презирал и отвергал разум в религии – предположение, которое не выдержит никакого непосредственного знакомства с [его] текстами»[265].

Какой смысл вкладывал в свои слова Тертуллиан? Он указывал, что христианское учение о смерти Христа ломает шаблоны и противоречит здравому смыслу: стал бы кто-нибудь выдумывать нечто настолько неправдоподобное?[266] Далее Тертуллиан пародирует отрывок из «Риторики» Аристотеля, где тот утверждает, что экстраординарное утверждение вполне может быть истинным именно в силу своей экстраординарности. Скорее всего, это была риторическая шутка для тех, кто читал Аристотеля.

Крайне неверно и несправедливо определять глубокое и многостороннее отношение Тертуллиана к рациональности в вере на основе одной-единственной изолированной фразы. Если какая-нибудь фраза и подытоживает отношение Тертуллиана к разуму, то это: «Разум есть дело Божье, так как Бог – Творец всего сущего – все предвидел, расположил и устроил согласно разуму и не желал, чтобы что-нибудь рассматривали и понимали без помощи разума»[267]. Суть в том, что нет никаких пределов того, что можно «рассмотреть и понять с помощью разума». Бог, создавший человечество способным мыслить, ожидает, что разум будет использован для исследования и постижения мира. Из этого всегда исходило подавляющее большинство христианских богословов. Конечно, бывают исключения. Но Докинз, похоже, предпочитает относиться к исключениям так, как если бы они были правилом, не предлагая никаких доказательств в поддержку своего весьма сомнительного вывода.

Христианские богословы считают свою веру интеллектуально обоснованной по многим причинам – в первую очередь, возможно, потому что она предлагает целостное мировоззрение. Хороший пример этого можно найти в трудах Клайва С. Льюиса (1898–1963), который отказался от своего прежнего «бойкого и поверхностного рационализма» в пользу того видения реальности, которое встретил в христианстве. Льюис объявил себя «эмпирическим теистом», который пришел к вере в Бога «путем индукции»[268]. Его взгляды на рациональные основы своей веры кратко изложены в содержательной фразе, ныне начертанной на его памятном камне в Уголке Поэтов Вестминстерского аббатства: «Я верю в христианство так же, как в восход Солнца, не только потому, что я его наблюдаю, но и потому, что благодаря ему я вижу все остальное»[269].