Бог-без-имени (СИ)

— Да. И Эйяльтог не был ему большим препятствием, как бы великан ни утверждал обратное. Увы, не очень умные создания нашего Йоруна почему-то всегда считают себя великими и непобедимыми. Видимо, берут это от своего создателя. Эйяльтог — из таких, и бахвальству его, конечно, верить нельзя. Но Мтаг открывал тонкий путь. Ведь так? И, судя по дождавшимся нас кааряйнам, влил в них прорву своего драгоценного эйхе. Кроме того, достать ключ из груди великана — совсем не то, что победить великана, арнасон. Еще эйхе. Нет, мой друг, Мтагу в любом случае понадобилось бы время, чтобы восстановиться, и оно еще не вышло.

— Так, может, Мтаг ушел дальше!

— Зачем? — удивился незнакомец. — Люди в Хройтхельме всегда под рукой, почувствует Мтаг, что оправился, тут же с их помощью откроет тонкий путь к следующему ключу.

Фьольвир аж подпрыгнул.

— Так тем более надо спешить!

Унномтюр покосился на спутника.

— Ты видишь дымы, арнасон?

Фьольвир прищурился.

— Да, — сказал он, глядя на тонкие ниточки дыма над приближающейся городской стеной.

— Что это? — спросил Унномтюр.

— Ну, топят печи.

— Правильно. Значит, что? Значит, ничего еще не случилось. А вот нас, арнасон, в этом случае могут встречать.

— Кто?

— Мтаг, конечно. Но вряд ли он сам. Он, как паук, сидит где-то в центре паутины, а люди для него — ниточки. За какую потянет, та перед нами и объявится. Ты же, кажется, знаешь, как макафик овладевает разумом человека?

Фьольвир вздрогнул, мотнул головой.

— Мне рассказывали, — сказал он.

— Для него это просто, — сказал Унномтюр. — Достаточно уколоть палец человеку и получить каплю его крови. Но иногда и этого, арнасон, не нужно. Макафики могут подчинять людей одной силой своего эйхе.

Поле кончилось, уткнулось в ограду. Спутники остановились у бревенчатого моста, перекинутого через ручей. Русло его, похоже, было расширено и углублено вручную. Склон на противоположной стороне поднимался отвесно.

До стены, которой отгораживался от мира Хройтхельм, оставалось никак не больше тридцати крафуров. Стена была серой, неровной, необычной. Она поднималась на высоту пяти человеческих ростов, то тут, то там выгибаясь фальшивыми арками. Между арками камень выступал вперед, словно исполины вроде Эйяльтога просунули свои серые носы сквозь кладку, и те застряли там, схваченные раствором.

Ворота же имели треугольную форму.

Незнакомец пихнул Фьольвира в плечо. На пустом лице проклюнулся голубой глаз и подмигнул Маттиорайсу.

— Ну? Как тебе?

— Стену тоже Офнир делал?

— А как ты думаешь? Он, конечно!

Фьольвир посмотрел на кривые зубцы, бегущие от выступа к выступу.

— Мне не нравится, — сказал он.

— Ой-ей! Много ты видел, арнасон!

— Все равно не нравится.

— Значит, ты тоже не особенно-то любишь богов, — с каким-то не совсем понятным удовлетворением констатировал Унномтюр.

— Почему? Дурацкая же стена!

— И Офнир, стало быть, дурак.

— Неправда.

— Да я молчу, молчу, — сказал незнакомец.

Они почти миновали мост, когда треугольные ворота треснули вертикальной щелью. Щель расширилась, выпуская к спутникам одинокую человеческую фигурку в алом везинге или чем-то подобном. Фьольвир потянул из-за пояса топорик.

— Не торопись, — сказал ему Унномтюр.

Человек поднял руку и приблизился неспешным шагом к путешественникам. Стало видно, что это крепкий, плечистый мужчина с подстриженной бородой, подпоясанный, в добротных меховых свейках. Оружия при нем не было. Впрочем, в расходящихся створках уже строились люди, и они были вооружены. Как минимум у двух встречающих Фьольвир разглядел окованные железом копья.

Мужчина остановился в трех шагах и чуть склонил голову, выказывая уважение.

— Доброго пути, гости, — сказал он на понятном общем языке. — Назовите себя.

Унномтюр подтолкнул спутника, чтобы отвечал первым.

— Фьольвир Маттиорайс, — прижал ладонь к груди Фьольвир.

Мужчина кивнул. Взгляд его серых глаз переместился на Унномтюра. Тот стянул хельк с кудлатой головы и явил свету вполне обычное лицо, неуловимо схожее с физиономией Фьольвира.

— Гульдир Маттиорайс!

Кулак стукнул в грудь. Мужчина прищурился и во второй раз кивнул уже с заминкой, принимая сказанное.

— Къяр Кольдафн, начальник стражей, — представился он. — Вы в город или через него?

— В город, — сказал Унномтюр.

— К нам редко приходят по этой дороге, — сказал мужчина. — Обычно это посланники или беглецы. К кому мне стоит отнести вас?

— Ни к тем, ни к другим, — ответил Унномтюр. — Мы путешествуем.

Начальник стражей хмыкнул.

— Значит, вы простые путешественники? — Он пошевелил ноздрями. — Нет-нет. От вас пахнет…

Фьольвир тут же нырнул носом в подмышку.

— Да нет…

— Ничем от нас не пахнет, — заявил Унномтюр.

Къяр Колдафн улыбнулся.

— От вас пахнет эйхе и богами. И кровью.

Его подчиненные тем временем выстроились перед воротами в две неровные линии, образуя короткий коридор. Всего стражников было шесть. Один, насколько видел Фьольвир, был толст. Еще двое были совсем мальчишками. К серьезным воинам, пожалуй, можно было отнести только высокого и угрюмого копейщика, который стоял крайним справа. Взгляд его был обманчиво-скучающ.

— Боги исчезли, — сказал Унномтюр.