Читаем «Блудный сын» и другие пьесы полностью

Б у б н и к.

Л е в е ц.

Р е з к а.

Н а д а.

<p><strong>КАРТИНА ПЕРВАЯ</strong></p>

На освещенной части сцены сидит  О т е ц, он вырезает из газеты статьи и вклеивает в большую тетрадь. Одновременно с боем невидимых часов появляется  М и р а. Это довольно грузная и медлительная женщина. За ней остается полоска света, словно дверь не закрыта. Бросив взгляд на Отца, Мира вытягивает руки, рассматривает их.

М и р а. Как отекли! Пока дождь не пойдет, у меня так и будут пышки вместо рук. Гадость какая. Может, это от почек?

О т е ц. От лени и нефти!

М и р а. От какой еще нефти?

О т е ц. Нефть затянула пленкой моря и реки, испарение воды поэтому намного уменьшилось. Засухи и застои. Если эта пленка где-нибудь прорвется, небо, словно губка, впитает в себя влагу и затем отдаст ее людям. Где как: Сава высыхает, а на Миссури наводнение. Ничего не известно о минеральных маслах, о катастрофах.

М и р а. Пощади меня со своими пророчествами, отец. Меня мои почки интересуют.

О т е ц. Тебе, надо полагать, известно, что мы терпеть не можем твою ипохондрию. От женщины, которая — nota bene[16] — все свободное время пролеживает в постели, нет никакой пользы. Наследника-то нет как нет и не будет!

М и р а. Ужалить меня хочешь, но это тебе не удастся! Наследник! Я его не искала, не ждала, на это чудо я дома насмотрелась. (Очень тихо и зло.) Зачем тебе наследник, если у тебя есть сын?

О т е ц (поспешно закрывает тетрадь и опускает голову). Хорошо бы тебе замолчать! Ленивая змея хочет укусить, но у меня всегда найдется противоядие, можешь при себе оставить свой яд, тебе же лучше будет.

М и р а. Видишь, я села. Ни слова о сыне! (Садится.)

В двух отдаленных церквах слышен звон колоколов: Ave Maria.

О т е ц (вслушиваясь, наклоняет голову, затем напевает шутливо). «Вечерний звон…» Раньше у колоколов был звон лучше. После первой мировой их совсем не стало.

М и р а. Очень может быть.

Отец снова напевает.

Я эту песню хорошо запомнила: ты всегда бубнил ее, когда у тебя что-то не ладилось. И когда маму увозили в больницу.

О т е ц. Ты уже в том возрасте, когда предаются воспоминаниям?

М и р а. Скажи мне, почему ты ни разу не был у нее, когда она умирала?

О т е ц. А ты уверена, что я обязан тебе объяснять?

М и р а. Зато ты уверен, что никогда никому ничего не должен.

О т е ц. Ты аптекарша, ученая, и должна бы знать кое-что о жизни в природе, не так ли? Ну скажи, уважаемый магистр, как и когда умирают звери?

М и р а. Они умирают в одиночестве. Ты тоже к этому стремишься? Завтра твой день рождения, тебе исполняется семьдесят пять, а это значит, что у тебя осталось не так уж много времени на размышления.

О т е ц. Все подсчитано! Когда мой час пробьет, ты его не услышишь. «Вечерний звон…»

Звон колоколов смолкает.

М и р а (по-прежнему разглядывая свои руки). Отекают!.. Хоть бы дождь скорее пошел! Когда ветер колышет кроны деревьев, я закрываю глаза, и мне кажется, что я слышу, как стучат капли. Людям воды не хватает, а во мне ее с избытком. Иногда я с трудом сгибаю пальцы.

О т е ц (неожиданно вскакивает из-за стола, газета, тетрадь и ножницы падают на пол; быстрым движением засучивает рукав клетчатой рубашки и показывает дочери сжатую в кулак руку). Нет больше сил тебя слушать! Посмотри на эту руку! Кузнецом я не был, а рука какая!

М и р а. Можешь не демонстрировать, я ее на себе достаточно испытала.

О т е ц. Слишком мало.

М и р а. Не важно, сколько ты меня бил…

О т е ц. А что важно?

М и р а. Сколько ты бил маму!

О т е ц. Ты никогда ничего не понимала!

М и р а. Уж поверь мне, отец, предостаточно! В тот последний день, когда я была у нее в больнице, мне было пятнадцать лет. Она впивалась ногтями в одеяло и, озираясь на дверь, спрашивала меня: «Мира, ведь он не придет, да? Не придет?»

О т е ц. А к чему мне было туда ходить?

М и р а. Это нужно было тебе самому!

О т е ц. Посмотри! Солнце за гору заходит, небо багряное. Закон природы. Видишь ли, такой вот закон природы сулил нам с твоей матерью быть как вода с огнем.

М и р а. Ну а кто ты сейчас есть?

О т е ц. Огонь! Только сейчас я стал огнем!

М и р а. Бим-бам! Бим-бам! Бим-бам!

О т е ц. По мне рановато звонить, деревья для моего гроба еще зелены. Напоследок я сделаю то, чего не мог раньше. Я сам!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Саломея
Саломея

«Море житейское» — это в представлении художника окружающая его действительность, в которой собираются, как бесчисленные ручейки и потоки, берущие свое начало в разных социальных слоях общества, — человеческие судьбы.«Саломея» — знаменитый бестселлер, вершина творчества А. Ф. Вельтмана, талантливого и самобытного писателя, современника и друга А. С. Пушкина.В центре повествования судьба красавицы Саломеи, которая, узнав, что родители прочат ей в женихи богатого старика, решает сама найти себе мужа.Однако герой ее романа видит в ней лишь эгоистичную красавицу, разрушающую чужие судьбы ради своей прихоти. Промотав все деньги, полученные от героини, он бросает ее, пускаясь в авантюрные приключения в поисках богатства. Но, несмотря на полную интриг жизнь, герой никак не может забыть покинутую им женщину. Он постоянно думает о ней, преследует ее, напоминает о себе…Любовь наказывает обоих ненавистью друг к другу. Однако любовь же спасает героев, помогает преодолеть все невзгоды, найти себя, обрести покой и счастье.

Александр Фомич Вельтман , Амелия Энн Блэнфорд Эдвардс , Анна Витальевна Малышева , Оскар Уайлд

Детективы / Драматургия / Драматургия / Исторические любовные романы / Проза / Русская классическая проза / Мистика / Романы
Ревизор
Ревизор

Нелегкое это дело — будучи эльфом возглавлять комиссию по правам человека. А если еще и функции генерального ревизора на себя возьмешь — пиши пропало. Обязательно во что-нибудь вляпаешься, тем более с такой родней. С папиной стороны конкретно убить хотят, с маминой стороны то под статью подводят, то табунами невест подгонять начинают. А тут еще в приятели рыболов-любитель с косой набивается. Только одно в такой ситуации может спасти темного императора — бегство. Тем более что повод подходящий есть: миру грозит страшная опасность! Кто еще его может спасти? Конечно, только он — тринадцатый наследник Ирван Первый и его команда!

Алекс Бломквист , Виктор Олегович Баженов , Николай Васильевич Гоголь , Олег Александрович Шелонин

Фантастика / Драматургия / Драматургия / Языкознание, иностранные языки / Проза / Юмористическая фантастика
Коварство и любовь
Коварство и любовь

После скандального развода с четвертой женой, принцессой Клевской, неукротимый Генрих VIII собрался жениться на прелестной фрейлине Ниссе Уиндхем… но в результате хитрой придворной интриги был вынужден выдать ее за человека, жестоко скомпрометировавшего девушку, – лихого и бесбашенного Вариана де Уинтера.Как ни странно, повеса Вариан оказался любящим и нежным мужем, но не успела новоиспеченная леди Уинтер поверить своему счастью, как молодые супруги поневоле оказались втянуты в новое хитросплетение дворцовых интриг. И на сей раз игра нешуточная, ведь ставка в ней – ни больше ни меньше чем жизни Вариана и Ниссы…Ранее книга выходила в русском переводе под названием «Вспомни меня, любовь».

Бертрис Смолл , Линда Рэндалл Уиздом , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер , Фридрих Шиллер

Любовные романы / Драматургия / Драматургия / Проза / Классическая проза