Бледный всадник: как «испанка» изменила мир

Как следствие, перед главой городского департамента здравоохранения и санитарии Ройялом С. Коплендом[157] с приходом в июле второй волны гриппа встала совершенно беспрецедентная задача: добиться согласованной реакции от разрозненных общин, которые хотя формально и пересекались в пространстве, зачастую были разделены непреодолимыми барьерами, включая языковой и культурный, и не отождествляли себя с городом как единым целым. И это была не единственная его головная боль. Нью-Йорк был главным портом отправки войск в Европу, что исключало введение в городе сколь бы то ни было эффективного карантина. По специальности Копленд был хирургом-офтальмологом и гомеопатом (в те годы на гомеопатию никто не навешивал ярлык «альтернативной медицины»), а городским уполномоченным по здравоохранению он был назначен всего лишь в апреле того же года. «Сама квинтэссенция оптимизма, сыплющий цитатами из Библии, самосовершенствующийся, но во всех отношениях банальный, простой американский парень» родом из Мичигана, – на него рассчитывали как на человека практичного и способного работать на результат. Однако тем летом и ранней осенью Копленд откровенно тянул время в надежде, что все как-нибудь уляжется само собой, и решительно ничего не предпринимал[158]. Портовые власти с июля ввели режим усиленной проверки прибывающих кораблей, но когда 12 августа норвежское судно «Бергенсфьорд» вошло в нью-йоркскую гавань с больными на борту, одиннадцать пассажиров, госпитализированных в бруклинскую больницу, по каким-то причинам были помещены не в изолятор, а в общую палату. Лишь 17 сентября, когда эпидемия уже разгорелась, грипп и пневмония были объявлены в городе диагнозами строгой отчетности, но Копленд продолжал еще две с лишним недели упорно приуменьшать опасность. Официально об эпидемии им было объявлено лишь 4 октября, но к этому времени военные транспорты с инфицированными экипажами и войсковыми подразделениями на борту, включая злополучный «Левиафан», давно успели расплыться во все концы Атлантики, распространяя свой смертоносный груз по миру.

Должно быть, Копленд сознавал свое бессилие в части наложения ограничений на переброску войск, ведь президент США Вудро Вильсон прислушивался прежде всего к мнению своих высокопоставленных военных советников, которые вопреки возражениям военврачей настаивали на продолжении отправки транспортов с войсками в Европу, – и, вероятно, именно поэтому Копленд и затянул с объявлением эпидемии, дабы не смешивать военным и президенту все карты. После же объявления эпидемии Копленд стал действовать решительнее и предпринял три важнейшие меры, которые, вероятно, спасли немало жизней. Во-первых, он устранил часы пик, распорядившись открывать фабрики, магазины и кинотеатры по плавающему графику. Во-вторых, он учредил централизованную учетно-распределительную систему, в рамках которой по всему городу были развернуты 150 центров скорой помощи, слаженно принимавших и учитывавших новых больных. И, в-третьих, хотя именно это поначалу и вызвало бурю недоумения, он распорядился не закрывать школы[159].

Поначалу, кстати, Копленд собирался закрыть все публичные школы по примеру соседних штатов Массачусетс и Нью-Джерси. Но на посту отдела детской гигиены нью-йоркского департамента здравоохранения оказалась по-новаторски мыслящая Сара Жозефина Бейкер[160], которая его от этой мысли и отговорила. Она настаивала на том, что в школах детей будет проще и обследовать, и лечить, если у них обнаружатся симптомы гриппа. Там они смогут получать и надлежащее питание, которое дома им отнюдь не гарантировано, и важную информацию по вопросам охраны здоровья, которую смогут доносить до своих родных. «Хочу посмотреть, не удастся ли мне уберечь возрастную группу от шести до пятнадцати лет от „гриппа «в этом городе, – сказала она ему. – Не знаю, получится ли, но мне бы ужасно понравилось, если бы мне такой шанс дали»[161]. Копленд такой шанс Жозефине Бейкер дал – и тем самым навлек на свою голову самые жестокие обвинения со стороны и Красного Креста, и своих предшественников на посту главы нью-йоркского здравоохранения. Однако время доказало правоту Копленда и Бейкер: той осенью грипп именно школы практически обошел стороной.

Кампанию Копленда раз за разом побивали козырной картой патриотизма и приоритета военных нужд над гражданскими, включая здоровье населения. К 12 октября, когда эпидемия как раз выходила на пик, больницы оказались переполнены, и под изоляторы для больных гриппом перепрофилировали сначала хирургические отделения, а затем и гимназии, и первую и единственную в городе ночлежку для бездомных. Однако 12 октября в США празднуется День Колумба, и по этому случаю президент Вильсон провел и принял военный парад: по «авеню Союзников» (так тогда временно окрестили Пятую авеню) в присутствии несметных толп зрителей прошествовало 25 000 военнослужащих.