Бледный всадник: как «испанка» изменила мир

Где-то, к примеру, рекомендовалось носить многослойные защитные маски из марли (а в Японии и вовсе впервые в истории додумались обосновывать это не самозащитой от микробов, а защитой окружающих от собственных микробов), однако официальные мнения относительно эффективности масок как барьера на пути распространения микроорганизмов-возбудителей разнились. Не было единодушия и относительно действенности дезинфекции. В конце октября 1918 года, когда осенняя волна гриппа уже захлестнула Париж, а станции метро и театры французской столицы обильно поливали хлоркой, один журналист задал Эмилю Ру[149], директору Института Пастера, лобовой вопрос: «Дает ли хоть что-то дезинфекция?» Застигнутый врасплох ученый ответил без обиняков: «Абсолютно бесполезная вещь. Поместите двадцать здоровых людей в продезинфицированное помещение, подсадите к ним одного больного, и как только больной чихнет, а брызги его соплей или слюны разлетятся и попадут в дыхательные пути соседей, все будут заражены, сколько бы это помещение ни дезинфицировали»[150].

К тому времени давно догадались, что «идеальными» разносчиками инфекции являются школьники, особенно младших классов, поскольку иммунитета у большинства из них нет, собираются они ежедневно и массово, а чихать и сморкаться в платок, как правило, не приучены или не желают. Закрытие школ поэтому стало привычной рефлекторной реакцией властей на начало эпидемии гриппа и в 1918 году. Раздавались, однако, и отдельные здравые голоса, которым кое-где, как мы еще увидим, вняли, но ненадолго. Голоса эти принадлежали особо наблюдательным людям, заметившим две вещи: во-первых, дети школьного возраста явно не были главной мишенью этой разновидности гриппа, а во-вторых, даже когда школьники им заболевали, происходило это, как правило, не раньше, чем с гриппом слег кто-то из взрослых в их семьях, а потому не было никаких объективных оснований полагать, что заразились они именно в школе, а не дома или на улице. Ну а если школы – не рассадник инфекции, то зачем, собственно, их закрывать? Детей этим не защитишь, распространение гриппа не остановишь…

Но самые жаркие споры разгорелись вокруг вакцинации. Прививки, между прочим, придумали намного раньше микробной теории заболеваний. Эдвард Дженнер впервые успешно сделал ребенку прививку от натуральной оспы с помощью вакцины коровьей оспы еще в 1796 году, что и служит неопровержимым доказательством возможности эффективной вакцинации и без знания возбудителя заболевания, на борьбу с которым вы «натаскиваете» иммунную систему с помощью прививки. Да и тот же Пастер в конце концов создал вакцину от бешенства, понятия не имея о том, что это вирусное заболевание. В 1918 году государственными лабораториями были в огромных количествах произведены вакцины против гемофильной палочки Пфайффера и других бактериальных возбудителей острых респираторных заболеваний, в том числе и не мнимых, а потому, возможно, даже спасших чьи-то жизни. Однако по большому счету все эти вакцины были бесполезны: все ими привитые заболевали гриппом и умирали от него наравне с непривитыми.

Теперь нам известна и причина, по которой некоторые из вакцин все-таки давали положительный эффект: они блокировали развитие вторичных бактериальных инфекций, вызывавших пневмонию, которая многих пациентов как раз и добивала. В то время врачи, однако, интерпретировали результаты сообразно так полюбившейся им микробной теории гриппа. Некоторые даже особо отмечали, что эффективность вакцин подтверждает, что возбудителем гриппа действительно является палочка Пфайффера. Другие же инстинктивно чувствовали, что вакцины предотвращают лишь осложнения, но не сам грипп, природа которого по-прежнему остается неуловимой. Между представителями двух этих лагерей регулярно вспыхивали публичные перепалки со взаимными обвинениями в некомпетентности. Американская медицинская ассоциация рекомендовала своим членам не доверять вакцинам и не полагаться на вакцинацию, о чем пресса не замедлила раструбить на весь мир. Между тем конфликт был, по существу, раздут на пустом месте и крайне контрпродуктивен в сложившейся ситуации, поскольку вакцинация никоим образом не мешала использовать и старые добрые меры – карантин и изоляцию больных от здоровых, – которые были бы вполне эффективными, если бы удалось принудить людей к их неукоснительному соблюдению.

ОБЕСПЕЧЕНИЕ СОБЛЮДЕНИЯ ПРОТИВОЭПИДЕМИЧЕСКОГО РЕЖИМА