Битва за Кальдерон

Макс удивленно приподнял бровь:

– Я не пялился.

– Очень даже пялился. Прекрати.

– Тави, я молодой мужчина, – вздохнув, сказал Макс. – Я просто не в состоянии контролировать некоторые вещи.

– А ты учись, – заявил Тави, склонил голову, сделал два шага назад и отправился в свой альков.

В остальном все шло вполне нормально, а через некоторое время раздался сигнал ночного колокола, сообщая гостям, что им пора уходить. Гости, слуги, затем стража покинули приемную, где воцарились приятная тишина и покой.

Макс громко вздохнул, взял бутылку вина с одного из столов и плюхнулся в кресло. Он сделал большой глоток, поморщился и потянулся, расправив уставшую спину.

Тави вышел из-за занавески:

– Что ты делаешь?

– Потягиваюсь, – проворчал Макс, и его собственная интонация прозвучала неожиданно странно из уст Первого консула. – Гай примерно одного со мной роста и веса, но у него более узкие плечи. Через некоторое время у меня все начинает дико болеть. – Он сделал еще глоток вина. – Вóроны, как же я хочу хорошенько отмокнуть в горячей воде.

– По крайней мере надень свою одежду, и все такое, прежде чем так себя вести. Кто-нибудь может увидеть.

Макс издал непристойный звук губами и языком:

– Это личные покои Первого консула, Тави. Никто не явится сюда без приглашения.

Как только он это сказал, Тави услышал шаги и тихий щелчок поворачивающейся ручки незаметной двери в дальнем конце комнаты. Он отреагировал мгновенно, нырнул в занавешенный альков и принялся смотреть сквозь щелочку на то, что происходит в комнате.

Дверь открылась, и в комнату спокойно вошла сиятельная госпожа Кария Гай.

Жена Первого консула была всего на десять лет старше Тави и Макса. Все знали, что ее брак с Гаем был политическим, а не по любви и Гай использовал его с целью разрушить союз консулов Калара и Форции, который угрожал Короне.

Сама Кария была женщиной безупречного происхождения, потрясающего мастерства в обращении с фуриями и элегантной красоты. Ее прямые длинные волосы, заплетенные в косу, усеянную сияющими огненными жемчужинами, были переброшены через плечо. Платье из тончайшего шелка приятного кремового цвета, отделанное голубым и алым кантом, указывало на принадлежность к Дому Гая. Драгоценности сверкали на пальцах левой руки, на обоих запястьях, на шее и в ушах – сапфиры и кроваво-красные рубины, под цвет отделки на платье. Белая кожа, темные глаза и губы, сжатые в жесткую, не сулящую ничего хорошего линию.

– Муж мой, – сказала она и присела перед фальшивым Гаем в реверансе. Все ее существо пронизывала едва сдерживаемая ярость.

У Тави замерло сердце. Глупо, как глупо. Естественно, жена Первого консула допущена в его покои. Их апартаменты соединены между собой серией проходов и дверей, что было традицией Дома Гая вот уже несколько веков.

И, забери их вóроны, за всеми этими событиями Тави не пришло в голову, что Максу придется обманывать жену Гая. Вот сейчас все откроется! Тави уже собрался выйти из своего укрытия и рассказать все сиятельной госпоже, прежде чем она узнает правду сама.

Но он колебался. Его интуиция громко вопила, предупреждая об опасности, и, хотя у него не было на это никаких причин, он не сомневался: если они признаются в обмане, произойдет катастрофа.

Поэтому он стоял за занавеской и не шевелился, боясь даже дышать.

Макс успел сесть в более правдоподобную позу, прежде чем Кария Гай вошла в комнату. На его лице появилось сдержанное, очень серьезное выражение, когда он поднялся и отвесил ей вежливый поклон, который идеально походил на манеру Гая.

– Жена моя, – сказал он.

Она перевела взгляд с его лица на бутылку и снова на его лицо:

– Я вас чем-то огорчила, мой господин?

«Гай» нахмурился и задумчиво поджал губы:

– Почему вы так решили?

– Я ждала вашего приглашения на прием, муж мой. Мы договорились об этом несколько недель назад. Но оно так и не пришло.

Макс поднял брови, хотя в этом жесте было больше усталости, чем удивления.

– Ах да. Я забыл.

– Вы забыли, – сказала Кария, и в ее голосе прозвучало презрение. – Вы забыли.

– Я Первый консул Алеры, госпожа моя, – напомнил ей Макс, – а не календарь, где записаны предстоящие встречи.

Она улыбнулась и склонила голову, хотя на ее лице появилось обиженное выражение.

– Разумеется, мой господин. Я уверена, все поймут, почему вы решили оскорбить свою собственную жену перед лицом всего государства.

Тави поморщился. Никто не задал ни одного вопроса касательно отсутствия на приеме жены Первого консула. На самом деле, если Гай запретил ей находиться рядом с ним на таком, в общем-то, малозначительном приеме, известие об этом быстро распространится.

– В мои намерения не входило унизить вас, Кария, – сказал Макс, встал и подошел к ней.

– Вы никогда и ничего не делаете без причины, – резко сказала она. – Если это не входило в ваши намерения, зачем же вы тогда так со мной поступили?

Макс склонил голову набок и с восхищением на нее посмотрел:

– А если я хотел один насладиться вашей красотой? Платье просто великолепно. И какие изысканные украшения. Хотя они не идут ни в какое сравнение с женщиной, которая их надела.