– Впрямую я не мог поговорить ни с кем, кто с ними связан. Но те, с кем я побеседовал, должны были знать об их передвижениях и действиях в последнее время, однако они ничего не смогли мне рассказать. Кроме того, Серай рискует раскрыть свою принадлежность к курсорам, столь открыто участвуя в том, что происходит.
– Я не понимаю, – сказала Инвидия.
– Я тоже не понимаю, – признался Фиделиас. – Но в воздухе что-то витает. – Он в упор посмотрел на Инвидию. – Мне кажется, кто-то объявил войну самим курсорам.
Инвидия удивленно подняла брови:
– Это… нанесет сокрушительный удар по Гаю.
– Да.
– Но кто обладает достаточным знанием, чтобы сделать такое?
– Я, – сказал он.
– Это приходило мне в голову, – сказала Инвидия. – Твоих рук дело?
Фиделиас покачал головой, радуясь тому, что ему не нужно прятать свои чувства, чтобы противостоять водяной фурии Инвидии.
– Нет. Я вышел из числа курсоров, поскольку считаю, что государству требуется более сильный правитель, а Гай больше не может исполнять обязанности Первого консула. Но я ничего не имею против курсоров, которые ему верно служат. Никаких обид или злости.
– Вроде той девушки? Кстати, как ее зовут?
– Амара, – ответил Фиделиас.
– Значит, никаких обид, мой шпион? И никакой злости?
– Она глупа, – сказал он. – И молода. В свое время я был таким же.
– Мм, – протянула Инвидия. – Как старательно ты закрываешь от меня свои чувства, когда говоришь о ней.
Фиделиас поболтал остатками ледяного вина в своем бокале.
– Правда?
– Да.
Он покачал головой и допил вино.
– Я постараюсь узнать как можно больше и сегодня вечером займусь Исаной.
– В этой истории слишком много тайн, чтобы я чувствовала себя спокойно, – сказала госпожа Аквитейн. – Но ты должен помнить, дорогой шпион, моя главная цель – это домина. Я не допущу, чтобы вся страна узнала, что ее прикончил Калар. Я распоряжаюсь ее судьбой.
Фиделиас кивнул:
– Я расставил людей вокруг особняка Недуса. Когда она покинет его, я сразу узнаю и буду там.
– Но почему она не в цитадели? – пробормотала госпожа Аквитейн. – Вне всякого сомнения, Гай понимает, насколько она важна для сохранения его власти.
– Разумеется, знает.
– Да еще Серай. – Инвидия едва заметно улыбнулась и покачала головой. – Я бы никогда не догадалась, что она является инструментом в руках Гая. Я множество раз с ней разговаривала. И ничего такого в ней не почувствовала.
– Она обладает исключительным мастерством в том, что касается обмана, и является очень ценным агентом Короны. Она отправляла посыльных в цитадель от имени Исаны весь день.
Инвидия нахмурилась:
– К Гаю?
– К мальчику в Академии.
Инвидия фыркнула.
– Они родственники. Обычные чувства, полагаю.
– Говорят, он один из личных пажей Гая. Возможно, они пытались добраться до Гая через него.
Госпожа Аквитейн поджала губы:
– Если дворцовая стража находится в состоянии повышенной боевой готовности и если среди курсоров действительно возникли проблемы, в таком случае каналы связи с Гаем могут быть полностью закрыты. – Между ее бровями появилась едва заметная морщинка, и она улыбнулась. – Он напуган. И пытается организовать собственную защиту.
Фиделиас поставил пустой бокал и, кивнув, встал.
– Вполне возможно.
– Прекрасно, – сказала Инвидия и тоже поднялась на ноги. – Итак, мне предстоит подготовиться еще к одной скучной встрече, представляешь, Фиделиас, ни много ни мало как в особняке Калара. Возможно, мне удастся раздобыть какую-нибудь информацию. А тебе предоставляю право заняться доминой.
Фиделиас поклонился госпоже Аквитейн и отошел к окну.
– Фиделиас, – сказала она, подойдя к двери.
Он остановился и оглянулся через плечо.
– Домина Исана представляет собой серьезную политическую угрозу нашим планам. Ты должен разобраться с ней сегодня вечером, – сказала она. – Поражение неприемлемо.
От ее слов повеяло ледяным холодом.
– Я понимаю, госпожа, – ответил Фиделиас и направился к прячущемуся в тени входу в подземелья.
Глава 18
Тави спал мертвым сном и проснулся только тогда, когда кто-то сильно потряс его за плечо. Он неохотно пошевелился – все тело у него затекло, ибо он спал в одном положении, – и вытер рот.
– Что? – пробормотал он.
Спальня, которую он делил с Максом, была тускло освещена, значит были сумерки. Он проспал несколько часов.
– Я сказал, – ответил суровый глубокий голос, – что ты должен немедленно встать.
Тави заморгал и посмотрел на того, кто его разбудил. Гай наградил его строгим взглядом:
– Я не могу тратить время на мальчишку-пастуха, который крепко спит и не исполняет своих обязанностей, наложенных на него Первым консулом государства.
– Принцепс, – пролепетал Тави и резко сел. Он убрал волосы с лица и принялся моргать, пытаясь проснуться. – Прошу меня простить.
– Я ожидал от тебя большего, – продолжал Гай с суровым выражением лица. – Рассчитывал, что ты будешь себя вести, как… например, как бастард Антиллуса. Прекрасный молодой человек. Великолепная репутация верного подданного. Честь. Долг. К тому же он ослепительно красив.
Тави закатил глаза и врезал «Гаю» в живот кулаком.