Битва за Балтику

Подойдя к бригу, он поднял шведский флаг и спросил шкипера, не видел ли он шведский фрегат. Обманутый шкипер ответил, что видел шведский фрегат не далее как этим утром к весту от Скагена. Пока Кроун разговаривал со шкипером, лейтенант Лутохин занес название купеческого судна и имя шкипера в шканечный журнал. Внезапно он замер, а потом кинулся со всех ног к своему капитану.

– Роман Васильевич это же тот самый груженный порохом транспорт, который нам надо найти! Все сходится – и название, и имя шкипера! – оповестил Лутохин Кроуна. – Эка удача к нам привалила!

Кроун еще немного порасспрашивал шкипера, после чего тоже удостоверился в правоте своего лейтенанта.

– Долой шведский флаг, поднимать Андреевский! – велел он, а затем, оборотясь к перепуганному шкиперу, объявил: – Ваше судно и весь его груз объявляю конфискованным, как контрабандный товар!

Немедленно лейтенант Лутохин и штурман Каменьшаков были посланы осмотреть захваченное судно. Когда офицеры вернулись на «Меркурий» лица их были грустны.

– Никакого пороха на судне нет и в помине, зато полным-полно портера и апельсинов! – доложились они.

– Это, конечно, плохо, но все же лучше, чем ничего! – пожал плечами Кроун. – Наверное, что-то где-то перепутали!

Контрабандный бриг он отправил к отряду командора Лежнева, сняв предварительно с него бочку портера и ящик апельсинов, которые послал с попутным судном к вице-адмиралу Козлянинову, сопроводив сей подарок запиской следующего содержания: «Повеленное судно я перехватил, с которого посылаю к вашему превосходительству бочку пороху и ящик картечи».

Как оказалось впоследствии, посланник в Лондоне, граф Воронцов, собирал информацию о судах, перевозящих в Швецию военные грузы, посылая на Лондонскую биржу доверенного человека. В какой-то момент старый агент графа приболел. Вместо него граф был вынужден послать молодого сотрудника, который только что прибыл в посольство и еще не слишком хорошо владел английским языком. Побывав на бирже, агент выяснил, что вскоре в Готтенбург отправляется шведское судно, а услышав, что оно будет грузиться портером (porter), принял слово porter за powder – порох. С этим известием он и поспешил к графу. Обрадованный Воронцов тут же известил о важном грузе Козлянинова, а тот уже выслал на перехват «стратегически важного транспорта» Кроуна.

Что же касается самого Кроуна, то промашка с транспортом, по его мнению, с лихвой компенсировалась известием о месте пребывания шведского фрегата. Обрадованный этим, он тотчас взял курс к Скагенскому мысу. Посланный с ним фрегат, хотя следовал за «Меркурием», но опять сильно отставал. Вскоре шведский фрегат был обнаружен там, где и говорил «портерский шкипер».

У борта фрегата была видна небольшая шхуна. Скорее всего шведы пополняли припасы. Не теряя времени, Кроун взял курс прямо на противника! Шедшему сзади фрегату он велел поднять сигнал: «Вижу неприятеля». Но никакой ответной реакции с отставшего фрегата не последовало, и парусов он не прибавил. Тем временем шхуна отошла от борта шведского судна и, приняв «Меркурий» за купца, направилась прямо к нему.

– Как бы нам всю малину не испортила! – сжал кулаки Лутохин. – И чего ей от нас надо?

– Тоже небось хотят разузнать, не видели ли мы поблизости русские суда! – ответил Кроун и, понизив голос, прибавил: – В другое время можно бы было захватить, но сейчас не до нее!

Позволив шхуне приблизиться почти вплотную, он сделал по ней один выстрел, после чего шхуна под веслами и парусами пустилась наутек в шхеры. Оставив бегство шхуны без внимания, «Меркурий» продолжал сближаться с неприятельским фрегатом. Облокотившись на фальшборт, Кроун прикидывал, как лучше атаковать противника. Затем оглянулся и в подзорную трубу оглядел горизонт. Наш фрегат по-прежнему сильно отставал, зато вдали показались паруса отряда Лежнева. Это придало Кроуну еще больше уверенности. Неприятельский фрегат, вероятно, усмотрев идущий за «Меркурием» фрегат, а далее и наш отряд, поставил все паруса и также поспешил к шхерам вслед за шхуной. «Круша форштевнем волны, «Меркурий» мчался за противником. Было очевидно, что в бой придется вступать самим, не надеясь на отставший фрегат. Расклад сил был явно не в нашу пользу, но отступать ни командир, ни команда «Меркурия» не желали.

Перед самым заходом солнца шведский фрегат все же успел войти в шхеры. К этому времени отряда нашего совсем уже не было видно, а шедший на дальнем расстоянии за «Меркурием» фрегат с наступлением ночи, опасаясь подводных камней, поворотил в море. Делать нечего! В течение всей ночи Кроун в одиночестве наблюдал за неприятелем, подавая все это время различные ложные сигналы, чтобы заставить неприятеля думать, будто отряд наш находится на виду. Эта хитрость вполне удалась и сбила шведов с толку. Боясь подхода русских линейных кораблей, фрегат противника продолжал прятаться в шхерах, не рискуя отогнать подальше нахальный коттер.