Биоген

– Искаженное восприятие реально существующего явления, называется иллюзией, а иногда и белой горячкой, – пытаюсь я диагностировать мышление насекомого.

– Значит, мы страна иллюзионистов? – отдергивает лапку от очередной рюмки собеседник.

– Этого я не говорил. Но иллюзии внешней угрозы могут возникать под влиянием выраженных колебаний настроения или в связи с остро формирующимся аффектом страха, вызванным тревогой за будущее государства.

– Если бы не мурдалаки, управлявшие целое столетие богатейшей страной мира, мы бы жили сейчас лучше любой Америки! – богохульничает захмелевшая Борода.

– Но в Америке не было мировых войн! – выдвигает общепринятую идею всех бед Грозный Иван.

– Отмазка для лохов! – фамильярничает Борода, опираясь на плечо правителя.

– Почему? – интересуюсь я.

– Потому что не Россия, а Германия проиграла две мировые войны подряд. И, в отличие от нас, Германию долбили со всех сторон сразу! Видели, как это происходит на порносайтах?

– Ил не фо па парле о жанс![374] – высокопарно изрекает Богомол.

– Keep Calm and Carry On![375] – парирует Андрей.

– Моя родина – Россия! И мне плевать, как живут другие! – заявляет не вступавший до этого момента в беседу Патриот.

– Ваша родина – это ваше сердце, оплодотворенные сперматозоиды и декларативная зрительная память[376], – пытается разрядить обстановку Мульт.

– Почему? – интересуется царь.

– Потому что, когда я приезжаю в Краснослободск и смотрю на посеревшие от беспробудного счастья лица земляков, я вспоминаю про миллиарды рублей, закопанные в землю, пущенные по ветру, разворованные по карманам, розданные для нужд других стран[377]. И про миллионы людей нашей родины, так и не дождавшихся своего счастья…

– А национальные интересы? – принимает сторону Патриота Грозный Иван. – Как прикажешь блюсти национальные интересы?

– Национальные интересы находятся внутри страны и обращены к ее жителям. За территорией страны находятся интересы других государств, – пытается разделить интересы народов Андрей, после чего опрокидывает очередной полтинник в рот, и его язык становится резиновым, а глаза матовыми.

– Не патриот ты, Андрюха! Вот что я тебе скажу: Не-па-три-от! – отмахиваюсь, расстроенно я.

– И даже не «уазик», – издевается смутьян, вспомнив прародителя внедорожника.

– А знаешь, что сказал наш президент на совещании общественности по вопросам нравственного и патриотического воспитания молодежи? – переходит на фа-диез первой октавы хозяин дома.

– Что? – наливает полрюмки Андрей.

– Что «мы должны строить свое будущее на прочном фундаменте. И такой фундамент – это патриотизм! Мы, как бы долго ни обсуждали, что может быть фундаментом, прочным моральным основанием для нашей страны, ничего другого все равно не придумаем!»[378]

– Думалка плохо работает, – опрокидывает полрюмки Андрей.

– До него это еще император Николай I сформулировал, – подтверждает неудачную претензию на оригинальность Богомол: – «Россия не есть держава земледельческая, промышленная или торговая. Россия есть держава военная, и назначение ее – быть грозой остальному миру!»

– Работать нах – давай бах-бах! – расшифровывает царскую сентенцию Фальцет, а Андрей кладет в нужное место нужное количество капусты и, прожевав нужное количество раз, цитирует эластичным языком нужного классика:

– А знаете, что по этому поводу изрек Лев Толстой?

– Что? – настораживается Грозный Иван.

– Что «патриотизм есть не что иное, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей правительства! Ослепление, в котором в наше время находится народ, восхваляющий патриотизм и воспитывающий свое молодое поколение в суеверии патриотизма, дошло до такой степени, при которой достаточно самого простого, просящегося на язык каждого непредубежденного человека рассуждения, чтобы люди увидали то вопиющее противоречие, в котором они находятся!»

– Расширенно! – смеется Фальцет.

– Да я и так его сократил, – улыбается Андрей гибкой улыбкой бесформенных губ, расползающихся изогнутой раной по его велюровым щекам.

– Самуэль Джонсон выразился короче, – вновь напрягает память насекомое: – «Патриотизм – последнее прибежище негодяя», а Бернар Шоу чуть длиннее: «Патриотизм есть разрушительная, психопатическая форма идиотизма».

– А какое это имеет отношение к России? – слышится закипающий голос Патриота.

Я знал, что, в конце концов, этот вопрос прозвучит в нашей беседе. И также знал, что у меня не будет на него ответа. Поэтому передал слово Андрею.

– Ну, к России, может, и никакого… – неуверенно начал приходить в себя балагур, – но параллели прослеживаются налицо! – оборвал предложение собеседник и вновь принял на грудь, после чего его язык стал оловянным, а мысли каучуковыми…