Библиотека моего сердца

Моя дорогая Джун,

Надеюсь, это письмо найдет вас в добром здравии. Полагаю, оно вас несколько шокирует, и приношу самые искренние извинения, однако прошу уделить старику немного времени, ибо я хотел бы поделиться важными известиями, пока еще есть возможность.

В начале лета я находился, как выражается нынешняя молодежь, «не в лучшей форме». К моей гордости, мне удавалось не подавать виду; тот, кто провел детство в английских пансионах, умеет скрывать свои чувства. Однако, по правде говоря, груз вины за прошлое сильно подкосил мою волю к жизни плюс добавился весьма существенный стресс из-за проклятых застройщиков, так что, надо признать, меня одолевали тягостные мысли.

А потом наши друзья из совета объявили о предстоящем закрытии библиотеки, и все изменилось. Некоторое время назад я поведал вам, почему так трепетно отношусь к библиотекам — не только к Чалкотской, но вообще ко всем. Библиотеки бессчетное количество раз спасали мне жизнь, и наконец я понял, что получил шанс отплатить добром за добро и сохранить хотя бы одну. Сейчас, когда я пишу эти строки, я не знаю, каков будет итог нашей битвы, и боюсь, что уже не узнаю. Но что бы ни случилось, я уверен — мы сражались изо всех сил.

Однако, дорогая Джун, моя жизнь изменилась не только из-за кампании в защиту библиотеки, но и благодаря вам. Вы наверняка покраснеете и по своему обыкновению станете возражать, но дружба, которую вы проявили ко мне, отсутствие осуждения, когда я раскрыл вам свое прошлое, и оптимизм, который вы питали относительно моего будущего, помогли мне отчасти освободиться от груза вины, который я столь долго нес. Я никогда не прощу себя за то, как обращался с женой и сыном, но вы помогли мне почувствовать радость — даже, смею сказать, надежду — и за это я буду вечно вам благодарен.

Но вернусь к текущим событиям. Вчера я посетил своего юриста и подписал завещание. Могу заверить, что оно стало для меня таким же сюрпризом, как и для вас. У меня никогда не было ценного имущества; если начистоту, у меня не было никого, кому бы я мог оставить наследство. Что же изменилось, спросите вы? Некоторое время назад я случайно упомянул в разговоре с уважаемым Джорджем Ченом, что проклятые застройщики хотят заполучить землю, на которой стоит мой трейлер. Он предложил мне связаться с его сыном Алексом, который, как вам известно, является опытным юристом. Алекс, в свою очередь, свел меня со своей знакомой, Элеанор Дэвис, специалистом по делам о приобретательной давности. Не стану погружать вас в юридические тонкости, однако из-за того, что я много лет проживал на этой земле, я могу претендовать на право собственности. Нам с мисс Дэвис потребовался год, чтобы победить волокиту, и несколько дней назад я узнал, что являюсь официальным собственником земли, которую считал своим домом.

Но, увы, похоже, мне не придется долго наслаждаться плодами победы. В результате моего падения несколько месяцев назад и последовавшего за тем визита в отделение «Скорой помощи» и травматологии Уинтонской больницы я получил неприятное известие — у меня в мозгу злокачественная опухоль. Врачи предложили различные тесты и лекарства, но это означает длительное пребывание в больнице и, судя по всему, не принесет долговременного эффекта. Поэтому я решил использовать отпущенное мне время, чтобы бороться за нашу библиотеку. В последние дни головные боли стали сильнее, и теперь я боюсь, что вскоре меня настигнет смертный сон. Именно поэтому я и пишу вам, поскольку в эти последние часы мне приятно осознавать, что я смогу оставить что-то для вас, мой дорогой друг.

Я поручил юристу провести переговоры о продаже участка застройщикам. Вряд ли они дадут хорошую цену за клочок бросовой земли, но я надеюсь, что вам удастся выручить немного денег. Поступайте с ними по своему усмотрению. Моя единственная просьба — подумайте о том, чтобы покинуть Чалкот и посмотреть мир. Я видел фотографии библиотеки Клементинума в Праге — это величественное барочное здание, украшенное фресками. Полагаю, Нью-Йоркская публичная библиотека тоже должна вам понравиться. Как бы вы ни решили распорядиться этими средствами, надеюсь, дорогая Джун, что вы начнете жить собственной жизнью. По словам нашего друга мистера А. А. Милна, «ты храбрее, чем подозреваешь, сильнее, чем кажешься, и умнее, чем ты думаешь».

Желаю вам всего наилучшего и еще раз благодарю за доброту.

Ваш друг Сидни