Библиотека

"Нет, вряд ли это стоит обсуждать именно с ним. Скорее всего, он просто посмеется, если вообще станет меня выслушивать. Ему это не покажется веской причиной – хотя бы потому, что это связано только с Аленой. Но… Если он прав, и похищения девушек – дело рук одного и того же человека, или одной и той же преступной группы, тогда, найдя Алену, я смогу найти и остальных. Разве нет? В конце концов, это я привела ему свидетеля похищения. Почему я не могу проверить свое предположение самостоятельно? Точнее, с Пашкой?".

Она почувствовала, как ее охватывает нетерпение. Этот вяло соображающий долговязый опер за два дня расследования умудрился найти только недостающие фотографии в личных делах. И все. Стоит ли брать его в союзники?

Юля колебалась недолго.

– Извините, Евгений. Мне пора спать.

Стратонов был несколько обескуражен этим заявлением.

"Им всем пора спать. Сначала – этот чокнутый ясновидящий, теперь – она. Можно подумать, я никогда не сплю. А им, видите ли, надо".

– Да, конечно. Уже поздно, а у вас, наверное, скоро очередной экзамен.

Длительной и задушевной беседы – то, на что он так рассчитывал – не получилось.

– Вы все же будьте, пожалуйста, осторожны, – заметил он. – Не выходите никуда одна из общежития.

– А я и не выхожу. Одна, – Юля намеренно выделила "одна", и от этого у Стратонова все в животе оборвалось.

Он с тоской посмотрел на ее шею – посмотреть в глаза почему-то не решился – и сказал:

– Спокойной ночи! Простите за беспокойство.

– Всего хорошего, – ответила бессердечная красавица и пошла прочь из читального зала.

Дойдя до лестницы, Юля не удержалась и вприпрыжку поскакала вниз. Она ворвалась в свою комнату, насмерть перепугав бедную Ксюшу, и бросилась к Алениной кровати.

Дневник в синем дерматиновом переплете лежал под подушкой. Юля схватила его и повернулась к соседке.

– Пожалуй, ты права. Давай запремся. Он мне ТАКОГО наговорил!

Долго упрашивать Ксюшу не пришлось. Она будто ждала этих слов. Юля подивилась проворству, с которым Ксюша ринулась возводить баррикаду. Когда с бастионами и эскарпами было покончено, будущий экономист с замиранием спросил:

– Юлечка… А ЧТО он тебе наговорил?

Юля к тому времени уже дочитывала вторую страницу толстого дневника.

– А? – она с трудом оторвалась от чтения. – Ты никому не скажешь?

– Могила! – заверила Ксюша, и по ее глазам было видно, что она разболтает все, всем, и при малейшей возможности.

– Видишь ли… Это – секретная информация. В милиции подозревают, что где-то неподалеку открылась тайная косметологическая клиника. Туда приезжают богатые старухи, и им за огромные деньги пересаживают органы молодых девушек. Ну, ты сама понимаешь, какие органы…

Ксюшино лицо стало белее подушки. Желая отвязаться от нее – по крайней мере, на эту ночь – раз и навсегда, Юля оценивающе сощурила глаза.

– Кстати, подруга… А у тебя – красивая грудь. Я бы на твоем месте… – она загадочно улыбнулась и щелкнула языком.

– Ой! – завопила толстуха, комкая в ладонях пышную – спору нет! – но уж больно бесформенную женскую гордость. – Ой! – повторила она и накрылась одеялом.

Больше она не произнесла ни слова. Лежала, отвернувшись к стене, и тихонько скулила.

А Юля продолжала читать Аленин дневник. И чем дальше читала, тем больше убеждалась, что она – на правильном пути.

Рано утром, едва рассвело, она побежала в умывальник. Ксюша ходила за ней, как привязанная, и даже попросила покараулить ее у двери туалетной кабинки.

"Немного перестаралась, – решила Юля. – Впрочем, ей небольшой стресс только на пользу. Может, похудеет".

В шесть утра она подбежала к сторожевой будке и спросила у бабульки разрешения позвонить.

– Ну, давай, милая, пока Людмила Игнатьевна не пришла, – сонно сказала бабулька и подвинула здоровенный аппарат из черного эбонита, больше напоминавший скульптурную композицию в городском сквере, нежели обычный телефон.

Юля набрала номер Пашкиного мобильного.

– Паша! Это я!

– Кто "я"? – пробурчал недовольный голос.

– Рыцарь! Это твоя Прекрасная Дама! – воскликнула Юля.

Голос моментально изменился.

– Божественная, если ты меня сейчас не видишь, то сообщаю – я преклонил колени пред вашим дивным образом.

– Вольно! – Юля была милосердной. – Послушай, Паша, мне срочно надо тебя увидеть. Это очень важно.

– Не сомневаюсь. Мне, кстати, тоже нужно тебя увидеть.

– Ты можешь подойти к "общаге"? Часикам к девяти?

– Отведу коня в химчистку, перекрашу в белый цвет и ровно в девять буду ждать тебя у порога "дома перезрелых".

– В смысле?

– Ну, так мы называем "четверку".

– "Перезрелых", значит? – с притворным негодованием спросила Юля.

Пашка не растерялся.

– Приятные исключения лишь подтверждают правило. А на тебя, пленительная, никакие правила не распространяются.

– Ладно. Считай, прощен. В девять я тебя жду.

– Лови каждый звук. Услышишь стук копыт – можешь спускаться.

– Боюсь, от нетерпения я выпрыгну в окно.

– Ого! Снежная Королева начала таять?

– Снежная Королева уже кипит! Ну все, пока. Целую.

– Пока, – ответил рыцарь и повесил трубку.

Они бы очень удивились, узнав, что их игра в Рыцаря и Прекрасную Даму становится чем-то большим, чем просто игра.