Безмолвный дом

— Боитесь, что вас сочтут охотником за чужим состоянием, как я полагаю, — сухо проговорила старая дама. — Но это всего лишь указывает на недостаток храбрости. Это недостойно вас, господин Дензил. Примите совет старухи, молодой человек: попробуйте, испытайте судьбу.

— Выходит, вы одобрили бы, если бы Диана… то есть госпожа Врэйн вышла за меня замуж?

— Из того, что я видела, наблюдая за вами все эти дни, и из того, что рассказывала о вас Диана, я не могла бы пожелать ей лучшего мужа. Бедная девочка! После трагической смерти отца и ее несчастной жизни с этой американкой она и в самом деле заслужила счастливое будущее.

— И вы думаете… Вы действительно думаете, что она… что она будет счастлива со мной? — запнулся Люциан, едва смея поверить госпоже Присцилле. Он знал ее слишком мало, чтобы полностью довериться ей.

Мудрая старуха улыбнулась и снова закивала.

— Спросите ее напрямую, мой дорогой, — продолжала она, погладив молодого человека по плечу. — Диана ответит на ваш вопрос много лучше меня. Кроме того, девушки сами любят говорить «да» или «нет», определяющие их дальнейшую жизнь.

Конечно, это был хороший совет, но он не мог подойти робкому возлюбленному. В тот вечер Люциан долго думал, стоит ли ему всем рискнуть и напрямую поговорить с Дианой. Это оказался нелегкий вопрос для молодого человека. Он не мог теперь действовать хладнокровно, смело и быстро, так как лихорадка любви сделала его застенчивым и нервным. Взгляды Дианы действовали на него, словно удары молний. От ее улыбки он становился веселым и радостным, а стоило ей нахмуриться, он едва ли не скатывался в бездну отчаяния. И, несмотря на солнечный апрель, настроение девушки было переменчивым, как флюгер. Поэтому вместо того чтобы спросить напрямую, молодой человек продолжал дрожать, опасаясь отрицательного ответа. И хотя госпожа Присцилла Барбар всячески подбивала его поставить точки над «i», он очень боялся за результат. Порой купидон делает трусов из всех нас, и Люциан не был исключением.

Однажды мисс Присцилла, как обычно, заснула после обеда, и Диана, решив, что дома слишком жарко, в сопровождении Люциана вышла в сад. Солнце только что спряталось позади высоких холмов. Небо было ясным, бледным и затянутым разноцветными золотистыми полосами на западе. На востоке же в небе преобладал холодный синий свет. Тут и там в небе горели одинокие звезды.

Сад заполнили подвижные тени, наползающие со стороны леса. Где-то в роще пел соловей — и это был единственный звук, нарушающий тишину, хотя порой трели золотого голоса пташки смешивались со вздохом ветерка и музыкальными всплесками фонтана, все еще выбрасывающего серебристую струю воды и обдающего брызгами клумбы с цветами. Все это было невероятно красиво, действовало успокаивающе — сцена и час для объяснения в любви. Это мог быть сад Капулетти, место и время для влюбленных, которых еще не коснулась длань судьбы.

— У меня осталось только три дня, — вздохнул Люциан, медленно прогуливаясь по тропинке вместе с Дианой. — И потом мне придется возвращаться в этот шумный Лондон.

— Возможно, все так и есть, — пробормотала Диана. — Тут вы скоро заржавеете. Но неужели вы так нужны там и так скоро должны вернуться?

— Я должен, так как у меня есть определенные обязательства.

То, как взглянула на него Диана, заставило Люциана покраснеть.

Потом она снова удостоила взглядом своего спутника и села на старинную каменную скамью, около которой стояла обветренная статуя Венеры. Найдя в этом определенный намек, Люциан решил рискнуть, подойти к животрепещущему вопросу с помощью мифологической богини, изваянной из камня.

— Жаль, что я не грек, мисс Врэйн, — неожиданно произнес он.

— Почему? — удивилась Диана столь странному замечанию своего спутника.

Люциан сорвал с ближайшего куста красную розу и положил ее к ногам каменной богини.

— Если бы я был греком, — повторил он, — я бы принес подношения этой богине, а потом, встав на колени, попросил бы у нее помощи.

— И в чем же вы попросили бы у нее помощи? — приглушенно поинтересовалась Диана.

— Я молил бы ее, чтобы взамен цветов она даровала мне любовь одной женщины.

— Скромная просьба. И вы думаете, богиня помогла бы вам?

— А вы как считаете? — поинтересовался Люциан, вновь взяв розу.

— Как я могу знать ответ на ваши притчи или читать ваши мысли, разгадывая ваши потаенные желания? — проговорила Диана наполовину серьезно, наполовину радостно.

— Я скажу напрямую, если позволите.

— Если… если хотите…

Молодой человек положил розу на колени Дианы:

— Тогда взамен этой розы… станьте моей!

— Господин Дензил! — воскликнула Диана, вскочив, так что цветок упал на землю. — Вы… вы удивляете меня!

— На самом деле и я сам удивлен, — печально признался Люциан. — Я в самом деле удивлен, что рискнул взглянуть на вас.

— Я вовсе так не считаю, — так же печально объявила Диана. — Мне нравится, когда за мной ухаживают как за женщиной, а не почитают как богиню.

— Но ведь вы и женщина, и богиня в одном лице! Вы… вы не сердитесь на меня?

— Почему я должна сердиться?

— Потому… потому что я люблю вас!