Без названия

От раздумий ее оторвал телефонный звонок, она сняла трубку, мужской голос попросил:

— Мне нужно следователя Паскалову.

— Я Паскалова.

— Это фоторепортер Бирюков. Вы звонили?

— Да. Вы не могли бы зайти ко мне минут на пятнадцать.

— По какому вопросу?

— Это я вам скажу при встрече.

— Ладно. Когда зайти?

— Да хоть сейчас.

— Через полчаса буду. Как вас найти?

— Девятнадцатый кабинет. Я жду вас…

Леней Бирюковым оказался человек лет пятидесяти — высокий, стройный с красивым крупным лицом, с густой сединой, он был со вкусом одет — светлая сорочка с закатанными рукавами и светло-бежевые брюки из плащевой ткани.

— Ваше отчество? — деликатно спросила Кира.

— Леонид Аркадьевич.

— Садитесь, Леонид Аркадьевич. Вы извините, что оторвала вас от работы. Я веду следствие по делу об убийстве Гилевского. Хочу задать вам несколько вопросов. Это ваш снимок? — показала она газету.

— Мой. Там и подпись моя.

— Я видела. Скажите, в тот вечер, когда вы снимали Гилевского, вас ничего не насторожило, не показалось необычным?

— Нет, все было нормально, если не считать, что Гилевский был вроде раздосадован нашим нашествием, он даже не пускал нас в глубь кабинета, отжимал в узкий темный коридорчик, пришлось снимать его оттуда.

— Он не мешал вам фотографировать?

— Он нет. Но у меня за спиной вертелся какое-то время мужик, мешал, то наваливался на меня, то заглядывал через плечо, чуть ли не в объектив лез головой. Испортил мне один кадр. Потом он куда-то исчез. Когда мы уходили, его уже не было.

— Вы не запомнили, как он выглядел?

— Нет, честно говоря, было не до него, да и полутемно было в коридорчике. Я спешил сделать два-три снимка, потому что Гилевский торопил нас.

— А у вас сохранился тот снимок, где этот человек влез в кадр, как вы говорите?

— Сохранился, разумеется. Остался на пленке, я ее потом еще доснимал. Все пленки я храню. У меня архив.

— Вы не могли бы напечатать для меня тот кадр? — чувствуя, как нервно запульсировала жилка на шее, спросила Кира.

— Это не проблема. Сегодня вечером сделаю, завтра занесу.

— В котором часу?

— Я перед работой могу, часов в десять утра, если вам годится.

— Вполне!

— Значит договорились…

«Кто же там у него на снимке? — взволнованно гадала Кира, когда фоторепортер ушел. — Пестерев, Жадан, Чаусов?..»

15

Непомнящую и Чаусова она вызвала повесткой на разные дни. Непомнящая явилась приодетая, с заметным макияжем. Но лицо ее было испуганным, испуг этот стоял в глазах, когда села, не зная, куда девать руки.

— Виктория Петровна, что же это вы меня обманули, — с напором начала Кира.

— Упаси Бог! — воскликнула Непомнящая.

— Не торопитесь, сперва выслушайте меня. В тот день и в то время, о котором мы с вами вели речь, Чаусов у вас не был.

— Он вам сказал?!

— Пока нет. Сказали другие вещи: например, отсутствие отпечатков его пальцев на бутылке коньяка, а ведь он, по вашим словам, откупоривал ее, держал в руках несколько раз, брал в руки кассеты, тоже не менее двух-трех раз. Вам это, может быть, ни о чем не говорит, а для нас весьма красноречиво. Ну и кроме того — главное: в тот день ваш муж лежал с радикулитом, мы даже видели его бюллетень.

— Что же теперь будет? — растерянно спросила Непомнящая, глаза ее наполнились слезами.

— Расскажите мне, как было на самом деле.

— Он попросил, — всхлипывая, начала Непомнящая. — Он придумал, заставил меня выучить, сказал, что так нужно, кто бы меня ни спрашивал.

— А вы поинтересовались, зачем ему это?

— Да. Но он ответил: «Делай, как я говорю, если не хочешь, чтоб у меня были большие неприятности».

— Объяснил, какие и в связи с чем?

— Нет, хотя я пыталась, умоляла его рассказать, но он ни в какую, «делай, как я говорю» — и все.

— Напишите подробно, — Кира протянула ей бумагу и ручку. — Сядьте за тот свободный стол.

В дверь постучали.

— Входите! — крикнула Кира.

Вошел фоторепортер Бирюков. Кира нетерпеливо смотрела на него, ей казалось, что он слишком медленно преодолевал расстояние от двери до ее стола. Бирюков достал из большой темно-коричневой сумки, висевшей через плечо, черный конверт и извлек оттуда снимок.

— Вот, пожалуйста, протянул он ей фотографию. Не очень удачно, не в фокусе, он неожиданно влез в кадр.

Много позже, вспоминая эти мгновения, Кире казалось, что она не просто протянула руку за снимком, а почти вырвала его из рук Бирюкова.

На фото на заднем плане стоял Гилевский, за ним — сейф, а в левом углу крупно, размыто, плечо и профиль человека. Чаусов! — узнала Кира. Чаусов! Вот, где он был в тот день и в то время, о которых сейчас писала Непомнящая, не ведая, какое подтверждение ее словам только что принес Кире фоторепортер Бирюков Леонид Аркадьевич.

— Огромное вам спасибо! — воскликнула Кира. — Вы даже не представляете себе, какова цена этого снимка!

— Да ради Бога. Снимок-то некачественный.

— Он высочайшего качества!

— Ну, раз вы так считаете, вам видней. От меня больше ничего не требуется? Автограф не нужен? — улыбнулся он.

— Нет, все в порядке, — он показался ей сейчас, когда улыбнулся, еще красивее, чем в первый раз, и она готова была расцеловать его. Бирюков вышел.