Бэтмен. Суд Сов

«Мои письма?» Его охватила паника. Сколько же он невольно раскрыл в своих посланиях? Он писал ей почти ежедневно, в то время как запертый в своей лаборатории трудился над своим эликсиром. Был ли он надлежащим образом осмотрителен в этой ситуации, которая так тяготила его?

– Те письма! – прошипел он. – Скажи мне, что они в безопасном месте. Что никто и никогда не сможет их найти.

То, что их любовная связь может быть раскрыта, не представляла для него большого беспокойства. Маргарет уже знала. Также, вероятно, знали и многие другие. Даже Алан Уэйн уже высказал свои подозрения.

Нет, ужасно само по себе было то, что он мог каким- то образом выдать тайны Суда. Это пугало его – из-за Лидии.

Когти не останавливаются ни перед чем, когда дело доходит до сохранения неприкосновенности частной жизни Суда.

«О них проронишь только слово...»

– Уверяю тебя, Перси, письма хорошо спрятаны, – сказала она ободряюще. – Они надежно скрыты от любопытных глаз.

– Хорошо, хорошо. – Он молился, чтобы она оказалась права. – Ты не представляешь себе возможные последствия, если они попадут не в те руки.

– Тогда скажи мне, Перси. Пусть не будет никаких секретов между нами. Мне невыносимо видеть, как ты страдаешь, а я даже не знаю причины.

– Ты сама не знаешь, о чем просишь, – сказал он. – Если бы ты знала, что я сделал...

– Я все равно буду любить тебя. – Она обняла его и положила голову ему на грудь. – Я не питаю иллюзий насчет того, каков этот мир, Перси. Неважно, богат ты или беден, мужчина ты или женщина, мир может быть очень жестоким, навязывая нам всем трудный выбор. – Она глубоко вздохнула. – Я знаю тебя, Перси. Так что уверена, что бы ты ни сделал, ты наверняка знал, что у тебя нет выбора. Ты бы не сделал зла, если бы тебя не вынудили к этому. Пожалуйста, поделись со мной своими тревогами. Позволь мне облегчить их в меру моих сил.

Перси посмотрел на нее сверху вниз. Когда его глаза привыкли к полумраку, он разглядел прелестного ангела, которого так хорошо знал. Искушение это было непреодолимым. Чувство вины сжимало художника, поглощало изнутри, и он отчаянно нуждался в облегчении. По правде говоря, он не должен был быть с Лидией сегодня вечером. Перси должен был работать внизу, в лаборатории, но сегодня он слишком нуждался в утешении ее рук, чтобы пережить еще одну ночь.

– Поговори со мной, Перси. Не закрывайся от меня.

Ее мольбы были неотразимы.

– Что тебе известно, – начал он, – о Суде Сов?

* * *

Он рассказал ей обо всем, начиная от своего участия в Суде и заканчивая природой его экспериментов, огненными последствиями его эликсира и ужасной смертью своего злополучного подопытного. Закончив свой рассказ, он отвернулся от нее, благодаря темноту.

Он не мог смотреть ей в глаза.

– Что ты обо мне, должно быть, думаешь...

Она потянулась к нему.

– Бедный мой Перси, я и понятия не имела, как ты страдал.

Она взяла его за подбородок, и он снова повернулся к ней лицом. В полумраке он не увидел ничего, кроме сочувствия на ее дивном лице.

Ее глаза влажно блеснули.

– Разве ты не понимаешь? Ты в такой же степени жертва Сов, как та несчастная душа в твоем подвале. Ты действовал не по своей воле.

Рыдая, он обнял ее, глубоко благодарный за её прощение и сострадание, хотя и не уверенный, заслужил ли он их. Он был так привержен своему месту в Суде, что закрывал глаза на его тёмные стороны. Он знал о Когтях и их предназначении, но предпочитал не обращать на это внимания, предполагая, что они не имеют к нему никакого отношения. На самом же деле, с горькой иронией подумалось ему, не так давно он сам предложил послать Когтя от имени Лидии, чтобы разобраться с этим никчемным плейбоем, Билли Дрейпером.

Перси не мог утверждать, что не знает истинной природы Суда. Он был соучастником его зловещих деяний.

– Что же мне делать, Лидия? – спросил он. – Я больше не могу этого выносить. Я изменился. Ты изменила меня, повлияв сначала на моё искусство. Не случайно моя карьера процветает с тех пор, как ты вошла в мою жизнь. До того, как я встретил тебя, моя работа была искусной с технической точки зрения, но лишена тепла и сердечности. А потом ты разбудила во мне человечность. Воспитанный Совами, я всегда считал, что жизнь – это, по существу, жесткая борьба за выживание между имущими и неимущими, хищниками и жертвами. Что это просто естественный порядок вещей, но сейчас...

Его голос стих. Маргарет была права, когда винила Лидию в том, что она смягчила его сердце. Она только ошиблась, не сумев увидеть, какое это было благословение!

– Давай убежим, Перси, – сказала она. – Убежим из Готэма, от Сов, от всего этого. Мы можем построить новую жизнь где-нибудь в другом месте, вместе.

Он покачал головой.