Бэтмен. Суд Сов

На стене кабинета в рамке висело нечто вроде картины, грубый карандашный набросок обнаженной натурщицы, поражающий драматической позой. Лицо женщины было отвернуто от художника, но Бэтмен узнал знакомые очертания Лидии Дойл. Подпись Перси Райта была нацарапана в нижнем правом углу страницы. Это был набросок, который, возможно, был сделан для подготовки к работе над некоторыми скульптурами. Бэтмен мысленно отметил для себя, что нужно сравнить этот набросок с известными произведениями Райта.

«Возможно Винсент, как и Джоанна, был увлечён образом Лидии».

Он напомнил себе, что портрет вовсе не обязательно должен был стать очевидной уликой. Винсент мог по совершенно невинным причинам захотеть с гордостью показать работу своего предка, как вряд ли было преступлением просто интересоваться химией. Но учитывая тот факт, что Суд начал свою поджигательскую деятельность в ответ на исследования Джоанны Ли, портрет выглядел провокационно, и это ещё мягко сказано. Там, где есть дым, часто бывает и огонь, возможно даже самовоспламеняющийся.

Какие еще секреты может скрывать «Лидия»? Осторожно сняв со стены портрет в рамке, он обнаружил спрятанный за ним встроенный сейф. В отличие от рисунка, он был далеко не винтажным, изготовлен из первоклассного железобетона, с цифровой клавиатурой. Это было надёжное хранилище для серьезных ценностей. Или секретов.

«Селина, сказала бы, что он превосходен». Бэтмен, по крайней мере, знал это чувство в данном конкретном случае. Он не собирался уходить, не выяснив, что скрывал Винсент, хотя изначально подразумевалось лишь, что он раздобудет шпионский диск из компьютера Винсента. Пройдя обучение у самых лучших медвежатников на шести континентах, и прилагая все усилия, чтобы быть в курсе последних новинок в этой области, он был уверен, что сможет взломать сейф в свое время. Но время действительно было проблемой.

Никак нельзя было узнать наверняка, когда Винсенту вздумается вернуться домой, придёт он один или с компанией, а Бэтмен не желал попасться на взломе с проникновением в жилище. Так же существовала опасность того, что, пытаясь взломать защиту сейфа, он оставит следы своего пребывания, например, отпечатки пальцев. Может быть, стоит попробовать действовать осторожнее?

Бэтмен посмотрел на клавиатуру. Затем впился глазами в портрет, который он положил на стол Винсента.

– Хм, – пробормотал он. Действуя наугад, он решил подобраться через пароль.

ЛИДИЯ

Цифровой дисплей ответил:

НЕВЕРНЫЙ ПАРОЛЬ

Бэтмен попробовал еще раз.

ПЕРСИ

НЕВЕРНЫЙ ПАРОЛЬ

Он помедлил. Сейфы этой марки и модели часто допускали только ограниченное число неверных попыток перед отказом в доступе и вероятном срабатывании сигнализации. Он мог рискнуть еще всего один раз. Покопавшись в памяти, он вспомнил все, что знал о Перси и Лидии. Ему вспомнилась ледяная скульптура в театре и в голову пришла ещё одна идея. Он вспомнил старую цитату Перси, которую нашла Джоанна, и его бессвязные замечания на приеме в его честь в те давние времена. Бэтмен набрал еще один пароль, странным образом уверенный в том, что он сработает.

МУЗА

ПАРОЛЬ ПРИНЯТ

ДОСТУП ПРЕДОСТАВЛЕН

С металлическим щелчком сейф открылся. Бэтмен нашёл утопленную ручку и потянул дверь на себя, открывая его внутренность. Увиденное заставило его резко выдохнуть.

На подставке стояла белая фарфоровая маска Совы. В отличие от черного кожаного капюшона и металлических очков, которые носили Когти, маску такого рода носил только высокопоставленный член Суда, и, как правило, только на одной из тайных встреч Суда. Стилизованная маска была одновременно элегантна и жутковата в своей лаконичной красоте. Продолговатых глаз и намека на зазубренный клюв было достаточно, чтобы создать облик совиного лица. Бэтмен узнал эту маску сразу же.

Он никогда не сможет её забыть.

В очередной раз он вернулся обратно в Лабиринт. Он пойман в ловушку в гладиаторской яме в самом сердце Лабиринта, заточённый в высоких мраморных стенах, а Суд Сов взирает на него с галереи высоко над его головой. Их лица были скрыты масками вроде этой.

Измученный голодом, одурманенный наркотиками и страдающий от ран, Бэтмен уже не мог доверять собственным чувствам, поэтому маски казались живыми, совы будто превратились в кошмарных полулюдей, чудовищных полуптиц. Они пронзительно ухали, когда готовились к прыжку, чтобы попировать его плотью и костями. Огромная статуя совы из белого мрамора величественно нависала над сценой, вода из её клюва изливалась в изящный фонтан. В ослепительном свете Бэтмен оказался беззащитен перед безжалостным Судом, который извращённо наслаждался, созерцая его страдания. Мужчины в масках, женщины и даже дети потеряли свою человечность, последние капли милосердия и сострадания...

Бэтмен подавил дрожь, заставляя себя загнать воспоминания об этом аде назад в прошлое, где им самое место. Он сбежал из Лабиринта, остальное неважно.