Берегись! Сейчас я буду тебя спасать

Эмма смотрела по сторонам, чувствуя себя потерянной и одинокой, будто Глера не было рядом. Пусть он стал неожиданно раздражать, пусть его слова стали казаться неправильными, а поддержка недостаточной – Эмма не хотела разлучаться с ним ни на секунду.

Она наполнила водой глубокую борозду, у которой лошадка так удачно остановилась, и потом повторила это ещё дважды. Глер всё это время сидел в стороне на поваленном стволе дерева и что-то крутил в руках.

– Глер?

– Да?

– Мы… можем ехать? Что вы делаете?

– Да вот. Пытаюсь понять, как я без артефакта смог подорвать землю.

– Разве в детстве мы такого не делали?

Эмма вытянула руку и стала думать о том, как бы земля потрескалась, пришла в движение под её пальцами, но увы. Даже дорожная пыль, покрывшая траву у обочины, осталась недвижима.

– Делали, в том то и дело… И я был достаточно смышлёным в этом вопросе. Все считали, что Глер Мальбек, сын солдата, будет великим магом, – он рассмеялся.

– А про меня говорили только, что я похожа на мать… хотя во мне от матери совсем ничего! Я – копия бабушки. Теперь мне кажется, что они имели ввиду то, что мама была скверной волшебницей и едва окончила школу. За всю жизнь она ни разу не коснулась земли.

– Может, в этом дело? В детстве мы все играем на земле… Связаны с ней.

– Не знаю, как вы…

– Ой, бросьте, – Глер подобрал ком земли и растёр между пальцами. – Только не говорите, что не играли во дворе и не делали земляных големов? Не проращивали семечки? Не устраивали битвы?

Эмма задумалась, привязала лошадку к сухому дереву, стоящему у дороги, и подошла к Глеру.

Она тоже подобрала ком земли и растёрла в руке.

– Мои сёстры были талантливее меня. Да, сейчас всюду трубят, какая я уникальная, но это из-за синих волос и водной магии. На деле я всегда считалась чудной и слабой. Странной. Но я никогда не могла оживить голема и тратила кучу времени, чтобы его смастерить. Семечки проращивала кое-как и часто бросала дело, не закончив. Я пошла учиться праву, а не чему-то полезному.

– Право – это полезно.

– О… прошу вас. И к чему оно мне?

Эмма стала лепить из грязи, в которую превратила землю, человечка.

Глер же стал подавать новый материал. Веточки, листики.

Так играли дети на улицах, делали этих человечков и устраивали бои не на жизнь, а насмерть. Приходили потом грязные, все в пыли, а матушки их ругали.

До чего странно было теперь наблюдать, как юная леди восемнадцати лет лепит с молодым мужчиной голема. Они даже замолчали, увлечённые процессом.

Спустя некоторое время оба переглянулись в волнении. Оживёт? Или нет?

Обязан ожить.

Глер и Эмма невольно взялись за руки и стали вместе вливать в человечка силу. Маленькая земляная куколка лежала на траве, с недвижимыми ручками-веточками и волосами из лесных маргариток, а два взрослых волшебника пытались куколку оживить. Их ладони, сомкнутые и напряжёные, нагрелись от усилия. Бирюзовая магия Эммы обрела зеленоватый свет, как бывало всякий раз, стоило взять в руки земляной артефакт. Сила Глера всегда была изумрудной, но редко когда он мог призвать её без посторонней помощи усиляющих приборов или амулетов.

Эти двое вливали всё, что могли, в человечка и как дети смеялись, когда голем и вправду начал шевелиться.

– Силы святые, Глер… он оживает.

– А как же. Мы же волшебники.

– Да уж… тоже мне… волшебники.

Эмма закусила губу и стерла со щеки грязь. Этот человечек казался невиданным чудом, будто никогда в жизни никто не создавал ничего настолько удивительного и сложного.

– Я заберу его с собой, ладно?

Эмма нашарила карман на плаще и спрятала человечка туда. Он недовольно завозился, не желая пропускать самое интересное, но выбраться не смог. Ручки-веточки цеплялись за ткань, мордочка, неловко вылепленная Эммой, кривилась.

– Едем?

Они встали лицом к лицу, и Глер опустил ладони на плечи Эммы, привлекая её внимание.

– Вы расстроены больше обычного. Я могу что-то сделать? – спросил он, понимая, что вряд ли услышит честный ответ.

– У меня просто дурные предчувствия. Я боюсь тёмных лесов, я не уверена, что я или вы справимся с новыми разбойниками и… давайте поедем и будем надеяться, что впереди нас ждёт хоть какая-то еда.

Глер кивнул, помог Эмме забраться на лошадку, и они снова пустились в путь, разгоняя лесной туман.

Глава про пост на границе Нортонского леса

До границы с Нортонским лесом оставалось не так много галопом, потому уже спустя четверть часа лошадь остановилась перед крошечным, практически ушедшим под землю домиком, а Эмма с облегчением выдохнула.

Оба не верили, что увидят что-то, кроме толстых стволов вековых деревьев в ближайшие часы, потому, когда впереди замаячил огонёк, показалось, что это не более чем игра воображения.

– Глер… это и правда домик… мы не будем ночевать на земле!

– Мы ещё не знаем, кто там внутри, – напряженно произнёс Глер и заставил лошадку сбавить шаг.