Берегись! Сейчас я буду тебя спасать

Направо… Нортонский лес. Огромный и тёмный. Это не просто дюжина миль густых зарослей, это настоящая пропасть, особенно страшная в ночи.

Глер не думал и не останавливался на перекрёстке. В Нортон. И надеяться, что кто-то поставил постоялый двор прямо посреди леса.

Чем дальше выбивающаяся из сил лошадка уходила в чащу, тем тише становился стук копыт. Разбойник явно не были так смелы, как беглецы Гри, а ещё, видимо, не имели столько проблем. Потому Глер сбавил шаг и нашёл время проверить, не околела ли Эмма и не распахнулся ли плащ.

Эмма же и не думала о такой мелочи, как холод. Она пригрелась, прижимаясь к горячей груди Глера, крепко держала полы плаща и старалась думать только о том, как ей теперь хорошо и спокойно, а вовсе не страшно.

– Эмма? – позвал Глер, чуть склоняясь к её волосам.

– Прошу вас, только не останавливайтесь. Я не переживу новой остановки… Сколько нам ехать теперь?

– Почти… шестьдесят миль, я полагаю…

– М… я не уверена… что понимаю, сколько это по времени.

Лошадь пошла шагом, изредка переходя на аллюр, и Эмма стала устраиваться удобнее. Теперь, когда прошёл первый страх, она пыталась привыкнуть к тому, что чувствует тело Глера так близко и так хорошо различает его напрягающиеся мышцы. Его дыхание щекотало её макушку, а сердцебиение буквально отзывалось ответными ударами.

– Мы не можем загонять наш единственный транспорт. Полагаю, что в медленном темпе мы сможем добраться часов за… десять. Может немного меньше, но у ближайшего ручья придётся остановиться. Лошади нужна вода и минимальный отдых.

– Десять!? – ахнула Эмма. – Но это… Мы же идём в сторону границы с Нортонским лесом, верно?

– Верно.

– Но… там же… всякое водится. И… десять! Мы прибудем к утру, да? – Эмма неверяще покачала головой.

– Ну… я предлагал вам остаться в Лавалле, – усмехнулся Глер. – Теперь никаких жалоб.

– О! Какие жалобы? – фыркнула Эмма. – Ваше общество меня нисколько не смущает.

“Ещё немного, и ты пойдёшь пешком вслед за лошадью!”

– Ещё немного и вы пойдёте пешком, – ответил Глер.

– Сговорились…

– Что?

– Что? – она постаралась выпрямиться, чтобы не выдавать себя и притвориться недотрогой, но кого тут обманывать?

Глер сам притянул “недотрогу” ближе, прижав к себе крепче, а потом поцеловал её в макушку, чтобы совсем никуда не делась.

– Не ершитесь. Десять часов могут быть интереснее, чем вы думаете. На том свете отоспимся.

Глава про долгую ночь

Между Эммой и Глером – поразительная тишина. Оба смущены, напряжены и боятся шевелится. Почему? Да стоило только уйти первичному страху за жизнь, как пришёл страх новый… за чистоту мыслей, что теперь нещадно терзали.

Чем медленнее тащилась уставшая лошадка, тем сложнее становилось находиться так близко, под общим плащом. Эмма уже устала отодвигаться, тело её затекло, а горячее плечо Глера так и манило откинуться и просто уснуть. Глер же старался держаться подальше, но увы, с каждым шагом лошадки они оказывались ближе и ближе.

– Это невыносимо, – в какой-то момент всхлипнула Эмма.

– Давайте будем сохранять спокойствие. Мы в вынужденном…

– О, не будьте истуканом с этим вашим “спокойствием”, терпеть не могу! – капризный голос казался каким-то неестественным, будто его, Глера Эмма, так не говорит.

Хотя… так ли давно она стучала ножкой об пол и возмущалась посреди его номера в Небиолло?

– Ну давайте все тут будем “неспокойны”, – раздражённо фыркнул Глер.

Они оба мгновенно завелись и будто в миг стали недругами.

– От того, что мы тут делаем вид, что всё хорошо…

Эмма выдохнула. Она совершенно точно понимала, что просто-напросто оба на взводе, спрятала лицо в ладонях и медленно выдохнула.

– Я устала, – шепнула Эмма, и Глер кивнул, уперев подбородок в её макушку и зажмурившись.

Он тоже всё понимал, ясно было, что предстоящие часы наедине пугают едва ли не больше, чем всё, что происходило с ними раньше. А ещё всё темнее и запутаннее неизвестность. Голод мучает снова и преследование, и темнота леса.

Казалось, что там, посреди океана, Эмма была в своей тарелке, хоть и разрыдалась в секунду отчаяния. Тут же уверенность её таяла, и снова перед Глером была та девочка, встреченная впервые.

– Скоро граница с Нортонским лесом, – тихо произнёс Глер, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и не раздражённо.

– И что там? Ещё страшнее и ещё темнее?

– Давайте-ка остановимся. Вы напоите нашу лошадь, и мы быстро домчим до границы. Может, нам повезёт и там найдётся старый пост, я знаю, что раньше такие были. А не повезёт, так заночуем как придётся. Хорошо? Не стоит проводить в седле всю ночь.

Эмма кивнула, они спешились, и Глер стянул плащ. Теперь, когда можно было разойтись друг от друга на несколько футов, оба ощутили могильный холод, пронизывающий ветер и липкий страх.

Лес казался совсем не волшебным и не прекрасным. От земли веяло сыростью, стелился низко туман, и совсем не прельщала влажная трава в качестве ложа для сна.