Берег. Свернуть горы

— Бедная ты моя девочка, — в свете ночника Роберт вгляделся в ее раскрасневшееся лицо. — Да где там отец ходит?

Он вскочил с постели и бросился из комнаты, чтобы позвать его. Эдвард шел навстречу по коридору пружинистой походкой со своим неизменным чемоданом врача в руках.

— Как она?

— Бредит, у нее жар. Это невозможно. Она не должна так страдать, — Роберт от волнения прошелся рукой по остриженной шевелюре. На память пришло, как по глупости избавился от нее, чтобы Юля не дразнила его львенком, и как лишь потом понял, сколько любви вкладывала она в это прозвище.

— Успокойся, сынок, — Эдвард взял его под локоть. — Я быстро поставлю на ноги нашу принцессу. Верь мне.

Они вошли в комнату, и Фаррелл-старший приступил к осмотру. Первым делом он сунул ей подмышку градусник и, надев фонендоскоп, послушал легкие. Тонометром измерил давление и довольно кивнул.

— Всего лишь очень высокая температура! — он встряхнул градусник. — Но для ее легких это может оказаться губительным, если сейчас не подхватить. Организм Джулии за последнее время многое претерпел, не всякий выдержит подобное. Но она крепкая девушка. Сейчас покапаю ее и к утру наша прелесть будет свежа как букет роз.

Фаррелл старший взял ее руку и развернул внутренней стороной к себе.

— Мне кажется, — он погладил тонкое запястье, — я знаю уже каждую ее вену, каждую…

Роберт с интересом наблюдал за отцом.

— Ну что ты так смотришь на меня? — щеки Эдварда порозовели. — Ты же знаешь, что я никогда не встану у тебя на пути. Тем более что в данном случае это категорически невозможно. Иди, лучше руку ей подержи.

Роберт сел рядом, чтобы завязать жгут на Юлином плече.

— Отец, — начал он неудобный разговор, — знаю, что мама была для тебя всем, и знаю, что раньше ты не допускал даже мысли о том, что однажды другая женщина может занять ее место. Неужели что-то изменилось?

— Ты хочешь спросить, не подумываю ли я о второй женитьбе? — улыбнулся Эдвард.

— Да. Ведь я вижу, какими глазами ты смотришь на Джу.

— Роберт, Роберт! — покачал головой отец и воткнул иглу Юле в вену.

Она тихо застонала, но не проснулась. Эдвард достал сложенную в несколько слоев ткань и смочил раствором из пузатой бутыли.

— Много лет, — он положил компресс Юле на лоб, — я, как щитом, прикрывался сознанием того, что моя чувственность умерла вместе с Элизабет, но сейчас полностью обескуражен. Признаюсь, что с первого дня знакомства возжелал эту женщину, твою женщину, не из физиологических побуждений, а из-за того, что мне отчаянно захотелось любить и быть любимым. Но только Джулией. Порой мне кажется, что твоя мать вернулась через нее ко мне. Фантастическое наваждение снизошло сегодня на меня, когда я увидел эту девочку в образе Лиз.

— И как далеко ты в нем зашел? — с легким подозрением спросил Роберт.

— Не переживай, — усмехнулся Эдвард, — Джулия быстро привела меня в чувство, назвав папой. Она хороший психолог. Надо отдать ей должное.

Роберт тихо рассмеялся и с нежностью взглянул на возлюбленную.

— На самом деле, — разделил отец его веселье, — я предпочту остаться в статусе вдовца и впредь. Джулия настолько гармонично вошла в наше с тобой личное пространство, что у меня есть искушение и далее пребывать ее тайным воздыхателем. Ведь это она, а никто другой, вызвала во мне такой, не побоюсь этого слова, гормональный взрыв. Да, сынок, я люблю ее, но в этом есть и свои плюсы. Очень удобная жизненная позиция для мужчины моего положения и рода занятий. А потом вы подарите мне внуков, и мне будет на кого переключить свое внимание и любовь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Эдвард встал, и Роберт поднялся вместе с ним.

— А как же физическая сторона вопроса, — теперь Фаррелл-младший почувствовал как краска заливает его до ушей.

— Это только мои проблемы, — Эдвард одним взглядом умел отбить желание у Роберта продолжать расспросы, но не в этот раз.

— Будем считать, что лирическую сторону вопросу мы утрясли, — Роберт подошел к отцу вплотную, и еще раз убедившись, что Юля спит, тихо произнес. — Я могу просить тебя не вовлекать ее в работу?

— Пусть девочка занимается администрированием, все не дома возле тебя сутками сидеть.

— Хватит блаженного строить из себя. Ты знаешь про какую работу я говорю.

Эдвард поджал губы.

Разговор явно не клеился. Роберт достал из джинсов отобранный у Рональда паспорт и, вздохнув, показал его отцу.

— Что мы будем делать с Бойлондами? Я не намерен больше терпеть их выходки.

Фаррелл-старший снова сел и задумался.

— За такие дела, вообще, нужно бы упрятать их за решетку, — он потер виски, — но я не хочу выносить это на люди. В скандале окажется замешанной Джулия, а нам не нужны в ее сторону никакие кривотолки. Мерзавцы, я до сих пор в шоке! Мне стыдно смотреть нашей девочке в глаза. Как я, хозяин дома, смог допустить подобное? А Джоанна ей жизнью обязана, я еле откачал это дитя природы. Страшно представить: если бы ей стало плохо на крыше, она упала бы и разбилась. Предлагаю просто отказать им от дома. Я тоже с удовольствием от них избавлюсь.