Белый Шанхай

— Моя фамилия Рогов — я старый друг Дона Фернандо, — поспешно представился он.

Оглянувшись через плечо, одноглазый крикнул что-то на непонятном диалекте. Загремели шаги, и через несколько томительных минут Климу было позволено подняться на борт.

Палуба «Святой Марии» была завалена ящиками и тюками. Маленькие птички, посвистывая, скакали по ним и что-то выклевывали из лохматых веревок.

— Хозяин ждет тебя, — сказал одноглазый, показывая Климу на проход между ящиками.

Фернандо, обряженный в шляпу, несвежую майку и закатанные до колен штаны, сидел под навесом и ел арбуз. Рядом в почтительных позах стояли китайские бои.

— О, кого я вижу! — заорал Дон и, швырнув корку за борт, кинулся обниматься с Климом. — Ну и где тебя носило все это время?

— En Argentina y Rusia, — отозвался Клим, улыбаясь.

— Ба, да ты по-нашему заговорил! — воскликнул Фернандо, переходя на испанский. — Ну, рассказывай! Кофе будешь? Он у меня не простой, а растворимый — сделан по самой современной военной технологии!

Дон слушал о приключениях Клима и радостно гоготал.

— Слушай, а ты можешь переводить на английский технические документы? Видел, сколько у меня добра? — Дон Фернандо показал на лежащие на палубе ящики. — Мне завтра в Кантон плыть, а у меня половина бумаг только на русском.

Клим пожал плечами:

— Давай попробуем.

Было бы хорошо оказать Дону услугу, а потом попросить об ответной любезности.

Клим заглянул в принесенную боем папку и принялся листать помятые страницы, исписанные карандашом. Это был перечень военного имущества — гранат, артиллерийских снарядов, противогазов, полевых телефонов и прочая, прочая. Записи были сделаны по правилам старой орфографии — с ятями.

— Откуда у тебя это? — спросил Клим Дона.

— Купил у ваших казаков. У форта Усун стоит белогвардейский пароход «Монгугай»: он прибыл позже всех, и китайские власти запретили казакам высаживаться в городе. Уплыть они не могут — у них в машинном отделении все давно сгнило, жрать им нечего, вот они и распродают свой арсенал.

— И ты хочешь перепродать его в Кантоне?

Дон Фернандо кивнул.

— Там назревает одна заварушка, так что спрос на оружие огромный. Сунь Ятсен замучил кантонских купцов налогами на военные нужды, и Торговая палата собрала собственное ополчение, чтобы защищаться от него.

Дон Фернандо велел раздобыть для Клима перо, чернильницу и бумагу.

— Садись под навес и пиши! Мне раньше все переводил один чех, который хорошо знал русский язык. Ему хотелось попасть домой, в Прагу, а денег не было, вот он и согласился помогать мне за долю в сделке. Но его, к сожалению, отправили на тот свет.

Клим не сдержал улыбки: дело начало проясняться гораздо быстрее, чем он думал.

— Казаки сидят на пароходе почти целый год, — болтал Дон Фернандо, раскуривая сигару. — Китайский губернатор потребовал, чтобы они безвозмездно передали ему оружие, а его там на сто тысяч долларов — если не больше. Русские, понятное дело, отказались, и теперь военные моряки держат «Монгугай» под прицелом и ждут, пока казаки передохнут с голоду.

— А что говорят в иностранных концессиях?

— Ничего. Белый Шанхай делает вид, что знать ничего не знает.

«Идиоты! — разозлился Клим. — Совсем мозгов от жадности лишились! Ни за что ни про что мучают людей, и теперь оружие, которое можно было купить за бесценок, достанется Сунь Ятсену».

Клим провозился с документами почти до вечера.

— Я ж забыл про «Авро»! — вдруг хлопнул себя по лбу Дон Фернандо. — Казаки предложили мне двухместный аэроплан — совсем новенький, в фабричной упаковке. Но он слишком здоровый, и я не взял его на «Святую Марию». Надо бы поискать на него покупателя. Одноглазый, тащи бумажки, которые нам дали русские!

Клим ни слова не понял в описании аэроплана.

— Мне нужен технический словарь, — признался он. — У меня дома есть, так что завтра я смогу принести тебе перевод.

— Валяй! — согласился Дон Фернандо. — Сколько ты хочешь за свои услуги?

Клим сунул опись в бумажник.

— Мне надо взять у тебя интервью для одной газеты.

Дон Фернандо переглянулся с Одноглазым.

— Ого, о нас уже пишет пресса! Ладно, будет тебе завтра и интервью, и гонорар, и моя сердечная благодарность. Только не опаздывай: мы отплываем в десять утра.

2

Тони Олман позвонил Нине и сказал, что ему удалось добиться возврата ее денег, изъятых во время обыска:

— Приходите и забирайте свое богатство.

Через полчаса шофер привез Нину на Пекин-роуд. У подъезда и на лестнице, ведущей к адвокатской конторе, стояла длинная очередь из молодых китайцев.

— Кто эти люди? — спросила Нина, войдя в кабинет Тони.

Тот только рукой махнул:

— Актеры.

Он рассказал, что кинокомпания «Метро-Голдвин-Майер» обратилась в его контору с просьбой добыть двух буйволов для фильма в китайских декорациях. Но оказалось, что буйволов нельзя вывозить из Китая, и тогда съемки перенесли в Шанхай. Прибыл режиссер и потребовал найти аборигенов для главных ролей.

Олман долго сопротивлялся: «Я не бюро по найму актеров!» и уступил, только когда ему пообещали права на прокат в Китае: за пределами Америки Шанхай был самым крупным рынком сбыта для кинопродукции.