Белые зубы

И все-таки брат Ибрагим ад-дин Шукраллах был не кем иным, как основателем КЕВИНа, выдающейся личностью с внушительной репутацией. Уроженец Барбадоса Монти Клайд Бенджамин (1960), сын нищих алкоголиков-пресвитерианцев, он обратился в мусульманскую веру в четырнадцать лет, после того, как ему было «видение». В восемнадцать он променял пышную зелень родного края на пустынные окрестности Риядха и книги, выстроившиеся на полках Исламского университета Аль-Имам Мухаммеда ибн Саида. Там он пять лет изучал арабский, разочаровался во многих клерикальных институтах ислама и выработал презрительное отношение к глупым улама, отделяющим политику от религии, – он называл их «религиозными секуляристами». Он был убежден, что многие современные политические движения имеют близкое отношение к исламу, более того, если как следует вчитаться, об этом сказано в Коране. На эту тему он написал несколько памфлетов и благодаря им быстро выяснил, что в Риядхе радикалисты вроде него – не самые желанные гости. Он стал опасным элементом общества, и его жизни угрожали «часто, многократно, безостановочно». Поэтому в 1984 году брат Ибрагим продолжил образование в Англии, где еще на пять лет заперся в гараже своей бирмингемской тетушки наедине с Кораном и гроздями безграничных милостей. Еду ему подавали через кошачью дверцу, он аналогичным путем в жестяной коробке из-под печенья возвращал отходы в виде экскрементов и постоянно качал пресс и делал приседания, чтобы не атрофировались мышцы. Все это время «Селли оук репортер» регулярно тискал о нем статейки, называя «гаражным гуру» (учитывая огромную популяцию мусульман в Бирмингеме, это, по мнению редакции, звучало как «Псих под замком»), и потешался, беря интервью у его донельзя смущенной тети, Карлин Бенджамин, ярой приверженки Христовой церкви святых последнего дня[98].

Жестокие, насмешливые, оскорбительные, эти статьи некоего Норманна Хеншалла ныне стали классикой и распространялись в целой Англии среди членов КЕВИНа как подтверждение (если кто в нем нуждался) того, с каким негативом пресса писала о КЕВИНе уже с момента его зарождения. Заметьте – советовали КЕВИНцам – публикации Хеншалла внезапно обрываются в мае 1987 года, то есть как раз в то время, когда брату Ибрагиму ал-Дин Шукраллаху удалось обратить свою тетю Карлин прямо через кошачью дверцу, с помощью одной только истины, ниспосланной последним пророком Мухаммедом (мир Ему!). Заметьте: Хеншалл ни словечком не обмолвился о длинной очереди людей, пришедших побеседовать с братом Ибрагимом ал-Дин Шукраллахом, которая растянулась на три квартала, через весь городок Селли-Оук – от кошачьей дверцы до бинго-зала! Заметьте: все тот же мистер Хеншалл не осмелился опубликовать свод из 637 отдельных правил и законов, которые за пять лет вычитал в Коране брат Ибрагим (помещенных в порядке ужесточения и дополнительно разбитых на тематические подгруппы – например, «О чистоте и особенностях половой и оральной гигиены»). Заметьте все это, братья и сестры, и подивитесь силе слова, падающего с уст. Подивитесь преданности и самозабвению бирмингемской молодежи!

Энтузиазм их и рвение были столь велики (экстраординарны, поразительны, беспрецедентны), что еще до того, как брат вышел из своего заточения и озвучил идею создания КЕВИНа, она зародилась в среде черных и азиатских переселенцев. Это должно было быть новое радикальное движение, которое объединило бы в себе политику и религию. Одним концом оно примыкало бы к гарвиизму, американскому движению борьбы за гражданские права и философии Элайджи Мухаммада, а с другого оставалось бы верным букве Корана. КЕВИН в 1992 году сформировался в невеликий, но жизнеспособный организм: руки-ноги его доходили до Эдинбурга и края земли, сердце помещалось в Селли-Оук, а душа жила на главной улице Килбурна. И вот сегодня вечером эта партия экстремистов, выступающих за прямые, зачастую жестокие действия, группа отщепенцев, недолюбливаемая остальным исламским сообществом и внушающая страх насмешливой прессе, но популярная среди молодежи от шестнадцати до двадцати пяти, набилась битком в зал Килбурна (чуть не на люстрах висели), чтобы послушать речь своего основателя.

– Существуют три вещи, – продолжал брат Ибрагим, бросив взгляд в свои записи, – которые выгодны колониальным властям, братья КЕВИНа. Прежде всего, они хотят убить вас духовно… да, ничто они не ценят выше духовного рабства. Вас слишком много, чтобы сражаться с вами напрямую. Но если им удастся покорить ваш ум, тогда…

– Эй, – шепотом окликнул его какой-то толстяк. – Брат Миллат!